Болид
Шрифт:
Да, продвигаться дальше, вернее, подойти ближе, стало невозможно. А болид находился еще в 500 шагах оттуда!
Это и в самом деле был золотой шар, четыре месяца вращавшийся в атмосфере, где его удерживала сила земного притяжения.
Он более не сиял так, как тогда, когда его орбита пролегала через высокие слои атмосферы. Но глаза все-таки не могли выносить этого блеска. Температура болида, подобно температуре упавшего в 1768 году пылающего камня, должна была быть близка к точке плавления: очевидно, она успела повыситься при прохождении сквозь плотные слои атмосферы, хотя разогрев
В этом месте побережье образовывало своеобразную площадку, один из тех утесов, которые на местном языке называются «уналаком». Склонившийся в сторону моря уступ возвышался примерно на 30 футов над его уровнем. Болид приземлился почти на самый край этой площадки. Несколько метров влево — и он упадет в пучину, воды которой омывали подножие утеса.
— Да! — не сумел удержаться Фрэнсис Гордон. — Да! На двадцать шагов дальше — и он был бы на дне!
— Откуда его невозможно было бы вытащить, — добавила миссис Аркадия Уокер.
— Но пока он не попал в руки мистеру Шакку, — заявил мистер Сет Стенфорт, — и королю Кристиану еще только предстоит положить его в свое казначейство.
Конечно, но это произойдет со дня на день. Просто надо потерпеть. Достаточно дождаться похолодания, а в условиях арктической зимы ждать долго не придется.
Мистер Дин Форсайт и мистер Стэнли Хадлсон стояли неподвижно, зачарованные, если можно так выразиться, зрелищем золотой глыбы, сверкавшей у них перед глазами. Оба попытались продвинуться вперед, но были вынуждены отступить. А нетерпеливый Омикрон, сделавший на десять шагов больше, чуть было не поджарился, как ростбиф! На расстоянии 500 шагов температура достигала 60 градусов, а жар, исходивший от метеора, создавал удушающую атмосферу.
— Наконец-то… Он там! Он там! Он лежит на острове! Он не упал в морские глубины! Он не потерян для мира! Он в руках счастливой Дании! Ждать… Достаточно будет подождать…
Так повторяли любопытные, которых удушающая жара удерживала у угла утеса.
Да, ждать… Но сколько? Ведь дело происходило за 73-й параллелью, и через несколько недель северная зима привезет в эти края свой кортеж из ледяных ветров и снежных бурь, понизит температуру до 50 градусов ниже нуля — в этом не было никаких сомнений. А если болид не остынет ни за месяц, ни за два? Такие массы нагретого металла могут долго оставаться горячими, и это часто случалось с аэролитами и метеоритами даже намного меньшего объема.
Прошло три часа, но никто и не думал уходить. Все хотели дождаться момента, когда появится возможность подойти к болиду. Но произойдет это уж конечно не сегодня и не завтра. Если только не разбить здесь лагерь и не доставить продукты, всем придется вернуться на корабль.
— Мистер Стенфорт, — сказала миссис Аркадия Уокер, — вы полагаете, нескольких часов хватит, чтобы эта раскаленная глыба остыла?
— Ни нескольких часов, ни нескольких дней, миссис Уокер!
— Ну что же! Я пойду на «Орегон», пусть даже придется вернуться во второй половине дня.
— Пойдемте вместе, — предложил мистер
— Я того же мнения, — ответила миссис Уокер. — Если его разделяет мистер Фрэнсис Гордон…
— Несомненно, миссис Уокер, — откликнулся молодой человек. — Но оставить моего дядю и мистера Хадлсона одних… Захотят ли они меня сопровождать? Боюсь, не откажутся ли…
И, подойдя к мистеру Дину Форсайту, он спросил:
— Вы идете, дядя?
Мистер Дин Форсайт, ничего не ответив, сделал десяток шагов вперед и тут же отпрянул назад, словно оказался перед печной топкой.
Последовавший за ним доктор Хадлсон вернулся с не меньшей поспешностью.
— Да будет вам, дядя! — продолжил Фрэнсис Гордон. — Будет вам, мистер Хадлсон! Пора возвращаться на борт. Что за черт! Теперь уж болид никуда не денется! Пожирая его глазами, вы не наполните свой желудок.
В ответ Фрэнсис Гордон опять не услышал ни слова и вынужден был смириться. Мистер Сет Стенфорт и миссис Аркадия Уокер пошли назад на станцию без него. Их примеру последовали несколько сотен других зевак, влекомые на корабли голодом.
А мистер Форсайт, мистер Хадлсон и Фрэнсис Гордон вернулись только вечером, умирая от голода и усталости, и отложили второй визит на завтрашний день.
В 7 часов утра 5 августа пассажиры, колонисты, аборигены, мистер Форсайт и доктор в первых рядах вновь прибыли на свой пост.
Болид, пышущий нестерпимым жаром, был по-прежнему там, на «уналаке». Со вчерашнего дня температура золотого шара, казалось, нисколько не понизилась. Воздух был наполнен исходившими от метеора жгучими испарениями. Если бы стоял октябрь, а не август, в радиусе от 400 до 500 метров вокруг болида не осталось бы ни следа снега.
Тем не менее самые нетерпеливые и самые упрямые — нет необходимости их называть — смогли приблизиться шагов на двадцать. Но, сделай они еще двадцать шагов, раскаленный воздух убил бы их.
Разумеется, в число этих нетерпеливых не входили ни мистер Сет Стенфорт, ни миссис Аркадия Уокер, ни даже представитель Международной комиссии. Мистер Шакк знал, что Дании нечего опасаться. Здесь ее триллионы находились в такой же безопасности, как и в государственных сундуках. Пусть пока невозможно завладеть ими, пусть придется ждать месяцы, пусть вся северная зима пройдет над этой раскаленной массой, но метеору дадут спокойно остыть, а уж затем распределят все его 1260 тысяч тонн по присланным из Европы кораблям. И если каждый возьмет по тысяче тонн, потребуется не менее 1200 кораблей, чтобы доставить этот груз в Копенгаген или иной датский порт.
Однако, как заметил тем утром Фрэнсис Гордон, сообщивший о своих наблюдениях мистеру Сету Стенфорту, который, в свою очередь, поделился ими с миссис Аркадией Уокер, положение болида на утесе, где он лежал со вчерашнего дня, казалось, претерпело кое-какие незначительные изменения. Неужели он немного сполз к морю? Не прогнулась ли под его колоссальным весом земля, что в конечном счете могло привести к падению метеора в бездну?
— Это было бы престранной развязкой дела, которое так взбудоражило мир, — заявила миссис Аркадия Уокер.