Болотник 3
Шрифт:
Первая, встреченная мною воронка от огромного взрыва была практически в том месте, где раньше лежал разбитый вертолёт. То, что где-то рядом с этим местом был портал, в который в своё время и попал Иван Суслов, я знал из его дневника, но за всё время, что я провел на болоте, так и не нашёл его. Да, честно говоря, я его и не искал, других проблем обычно было выше крыши. И сейчас, я вышел на простор рукотворного озера. Лодка еле пробралась, через образовавшийся бруствер. Я с трудом отыскал проход, в оплывшем грунте.
В этом месте ещё не успела обосноваться вездесущая болотная растительность, темная, мертвая вода, в которой не просматривались никакие признаки жизни, покрывала огромную, почти круглую площадь, в которую можно было бы поместить пару футбольных полей. Чисто ради
Представить силу взрыва, сотворившего такое, очень трудно. В Советском союзе, было произведено больше ста промышленных ядерных взрывов и как раз некоторые из них, делались для того, чтобы построить резервуары или водохранилища. Люди всегда искали путь попроще и легче. Зачем долго копаться в земле, если можно за один раз переместить миллионы тон породы, просто подорвав ядерный заряд? Но вот выходило не всегда так, как хотелось. Первое такое озеро, которое создали в 1966 году, до двухтысячных годов, остается радиоактивным и почти безжизненным. Вроде и «бомбочку» сделали специальную, которая не должна была после себя оставить радиоактивного фона, и взорвали её под землёй, только это не помогло. Атом-Коль, Атомное озеро, озеро Чаган, озеро Балапан — у этого страшного места много названий. Диаметр воронки был около пятисот метров, глубина — сто метров, а высота навала грунта бруствера достигала сорока метров. Это был первый ядерный взрыв в мирных целях для образования ёмкости запасов пресной воды. Взрыв был проведён в русле речушки Чаган, в Казахстане, которая летом обычно пересыхает. Считали, что весною, когда идёт активное таяние снега, воронка заполнится водой, которой хватит на всё засушливое в этих местах лето для водопоя животных соседних совхозов. Так и случилось: весною воронка заполнилась водой, а перед бруствером образовалось большое озеро глубиной один-два метра, залив около двух квадратных километров степной площади. Правда, эта заливная площадь летом высохла, а из искусственной воронки водопоя не получилось из-за большой в ней радиации. Там потом и всякие эксперименты с живностью проводили, так там такая мутация началась… Говорят, что рака там поймали, аж тридцать четыре килограмма весом! Слабо верится, конечно, но то, что в том озере нормальной жизни нет, совершенно точно. Так и стоит это озеро, наводя ужас на жителей соседних аулов. И таких взрывов было очень много. Сейчас же, я стоял посредине примерно такого же, рукотворного водоёма. Пройдёт ещё не один год, прежде чем болото приведёт тут всё в порядок. Покроет эту заводь растительностью, пока не оплывет под воздействием воды бруствер, а вездесущая живность устроит себе жилища в этих местах. Но всё равно, эту воронку будет видно тут ещё долгие десятилетия, прежде чем человек, не сотрёт её следы, осушив болото для своих нужд и не начнет добывать тут полезные ископаемые.
Острова «диверсантов» фактически больше нет, на его месте только груда покорёженных древесных стволов, и завалов болотной грязи, даже причалить невозможно. Вдалеке, практически на пределе видимости, виднеется ещё одна воронка. Это очевидна та, на месте которой располагался портал, что был ближайшим к части ПВО. Скорость моего передвижение существенно снизилась, идти на аэролодке, по местам, затронутым взрывами, оказалось чрезвычайно трудно. Если раньше, я мог с ветерком прокатится от места моей первой ночевки, до нашей реки, то теперь мне на это потребовалось два дня!
Когда аэролодка ткнулась своим покорёженным носом в родной причал, рядом с «казанкой», я вздохнул с облегчением. Последние несколько часов мне приходилось вычерпывать со дна воду. От частых столкновений с препятствиями, и так поврежденный носовой отсек заполнился водой, а из щелей плохо заделанного пола, вода стала проступать и в другие рундуки и отсеки. Не так уж и сильно текло, но если оставить такую течь без внимания, то лодка пойдёт на дно однозначно. Моей аэролодке предстоял долгий капитальный ремонт, ещё бы время на него найти…
— Явился, не запылился. Здравствуйте вам, товарищ начальник — ехидно кривляясь и ерничая, приветствовал меня Савельич, который как раз возился у меня на огороде — надолго к нам? Али погостить изволите и снова в путь?
— Привет трудовому народу. А ты чего это тут с лопатой делаешь? Чего не рулим предприятием, которое сам я, Найденов Кирилл, доверил тебе смертный?! — и правда, чего это он тут делает?
— Выходные у нас, ваше величество, суббота, вот огородик поливаем, за садом блюдём. Ты же балбес не додумаешься огород посадить, а Аленка от тебя ушла, и правильно сделала. Будь я бабой, тоже от тебя бы ушёл. Непутевый ты. Хозяйственный вроде, но только когда дело твоих железяк касается, а так дурак дураком.
— Будь ты бабой, я бы и не женился бы никогда. Я бы сразу в монастырь ушёл. В женский.
— Ну чё? Нашёл то, за чем тебя отправляли? Или опять в холостую смотался?
— А то, конечно нашёл. Нашёл и уже отдал куда следует. Да и вон, аэролодку с заимки пригнал, досталось ей сильно, так что без обид Савельич, немного задержался — предотвращая взрыв возмущения старого прапорщика, который уже набрал полные щёки воздуха, чтобы вывалить на меня очередную порцию колкостей, я постарался направить его энергию в мирное русло — Слушай Савельич, может соберем сегодня всех? Посидим, попаримся, пивка попьем? Сегодня я с дороги, надо себя в порядок привести, отмыться как следует, пропарится, ну а завтра я в Романовку поеду, попробую с женой померится. А сегодня, просидим, поговорим, ты же с Иванычем и Сёмой люди опытные, давно женатые, может и посоветуете чего. Скоро отцом стану, тут то всего три месяца осталось, не дело, если дитё без отца будет расти.
Над этим я думал все две недели, что провел в тайге. Не буду я Цуканова ждать, будь что будет, а жену я домой верну. Опасность ей уже не угрожает, другие же проблемы будем решать по мере их появления.
— Вот! Первая умная мысль в твоей дурной голове! Молодец, давно пора, а то разъехались в разные стороны, как не родные — сразу стал серьёзным и засуетился Савельич — Это я конечно дурак виноват, не надо было её увозить… да чего уж теперь. Конечно соберёмся. Вот сейчас грядки полью и пойду, Толику скажу, пусть всех соберёт, он молодой, быстро обернётся.
— Ну вот и ладненько. Пойду, лодку разгружу, да на берег вытащу, а потом баню топить начну.
— Давай, мне тут не много осталось.
— Да брось ты огород этот, я с баней закончу и сам полью. Мне даже не удобно уже, как будто личного раба себе заимел. Всё ты за меня выращиваешь чего-то.
— Огород, это тебе не с железками возится, тут уметь надо! Ишь чего удумал, раба он завёл… Как дам сейчас в ухо, и не посмотрю, что ты мой начальник, и здоровый такой! Без тебя обойдусь. Привезёшь Аленку домой, а у тебя тут, как в пустыне, засохло всё и сорняками поросло. Как я ей в глаза смотреть буду? — снова ругает меня Савельич. При чем тут вообще он, и неухоженный огород? И от чего он моей жене в глаза смотреть не сможет? Где блин логика?
— Ладно, не ворчи Савельич. Копайся сколько хочешь. И правда, старый ты уже, пора тебе уже к земле привыкать — увернувшись от подзатыльника, и не слушая больше причитаний друга, я в хорошем настроении, отправился обратно на берег. Хорошо, когда такие друзья есть, хотя и не понимаю я некоторых их увлечений. Ну вот как огород этот. Помню, как мне тёща, в старой моей жизни, говорила — вот будет у вас своя земля, так ты сам захочешь все, и огород, и цветочки, и кроликов разводить, и тому подобное. И нифига мне не захотелось, когда свой дом появился, и сейчас не хочется, есть газон, деревья яблони-персики-вишня и всё! Я считаю, что достаточно. Я как вспомню своих родителей на даче, и свои с братом туда поездки, это же какой-то рабский труд, постоянные эти огороды, прополки, окучивания, теплицы, кроли, подвязка каких-то кустов, весь день пахать надо… Да нунах. Я вообще с радостью за лопату в огороде берусь только в одном случае — когда мне червей накопать надо для рыбалки.