Большая игра начинается
Шрифт:
– Абсолютно верно. Самая глухая дыра нашего королевства – согласился Нифлос. – Мой род владеет там кое-какими землями, но прежде не обращал на них внимания – они служили, скорее, обузой. Однако два месяца назад там нашли медь. Очень богатое месторождение, насколько могут судить маги-рудознатцы.
Кот положил морду на лапы. В принципе, дальше можно не слушать. Медь высоко ценилась по всему континенту, спрос на нее непрерывно повышался, поэтому разработка месторождения обещает стать делом прибыльным. Баррага, стоило им узнать о найденной руде, наверняка и землицы в округе докупили, и логистику продумали,
Аристократы занимаются добычей, Тагашти обеспечивают сбыт, Бирон тоже пригодится на что-нибудь. Договариваться с местными купцами о снабжении, например. Дело выгодное для всех, вопрос только в том, кому какая доля достанется.
Скукота.
Любые события в провинции мгновенно обрастают комом разнообразных слухов и домыслов. Это во-первых. Во-вторых, в городке с небольшим населением долго скрывать необычное и потенциально выгодное дело невозможно, что тоже все понимают и в планах учитывают. Но самое главное – любой купец, если он не полный идиот, обязательно попытается присосаться к идущему из столицы денежному потоку.
Черныш наблюдал за возникшей суетой с некоторой ленцой, помноженной на легкое одобрение. Он в деньгах не нуждался. В материальном плане кота-вселенца интересовали блюдечко с молоком, сметанка, мясца кусочек… на худой конец согласен крысу поймать. От брезгливости Черныш избавился давно. Почти все вышеупомянутое он мог либо достать сам, либо, что куда перспективнее, выманить у прирученных кухарок.
Даже если бы у него имелось золото, то потратить его он бы вряд ли смог. По крайней мере, сложности точно возникли бы. Зато рост благосостояния Бирона неизбежно вел к тому, что в доме начнут появляться новые люди, среди которых, возможно, найдутся чем-то полезные ему, Чернышу. К богачам в гости захаживают авантюристы, искатели приключений, книжники и маги, причем от последних надо бы держаться подальше. Одним словом, всплеск активности номинального хозяина кот приветствовал.
А вот и первая ласточка из грядущего косяка новых знакомых.
– У нас во дворе тоже был разбит небольшой садик, но беседку в нем устраивать не стали. Вы, наверное, собираетесь здесь вечерами?
– Раньше собирались. Пока первая жена покойного господина Фаратхи была жива – ответил неведомой собеседнице голос Литии, жены Бирона.
– Мои соболезнования. Я не знала. А госпожа Бирекка…?
– Она – вторая жена моего покойного свекра.
Растянувшийся на широких перилах беседки кот перевернулся с бока на живот и пристально уставился на гостью.
– Какой красавец.
– Его зовут Черныш – чуть нервничая, ответила Лития. – Любимец крошки Сантэл. Присаживайтесь, леди.
Леди в городе, насколько понимал четвероногий наблюдатель, с недавних пор была одна. Тоже неплохо – раньше ни одной не было. Городская верхушка к благородному сословию не принадлежала, хотя обладала достаточно широкими правами. Здесь вообще дворяне редко появлялись. Лет четыреста назад правивший барон вляпался в заговор против
Очередное бурление среди туземной верхушки вызвало сообщение о том, что Нифлос холост, зато у него есть незамужняя сестра по имени Версания. Причем сестру он привез с собой. Лично у Черныша мгновенно возник вопрос – если у аристократов принято выдавать дочерей замуж лет в семнадцать-восемнадцать, то почему двадцатипятилетняя Версания сидит на шее у брата. Она вдова или как? Судя по высказываниям Бирона и его семьи, их мысли текли в том же направлении.
Гостья уселась в легкое креслице, рядом с ней намеревалась пристроиться Лития, но кот спрыгнул с лежанки и демонстративно устроился между людьми. Пришлось женщине расположиться немного дальше.
– А вот и Сантэл! – излишне радостно воскликнула Лития. – Расставляй чашки, девочка!
Кот тихо фыркнул в усы. Похоже, хозяйка дома не знала, как себя вести в обществе знатной гости и сильно нервничала. Зато ее принесшая поднос с чаем и легкими закусками золовка смущения не испытывала, что Черныш ставил в заслугу себе. Общение с ним наверняка избавило девушку от множества комплексов и иллюзий. Опять же, жена Бирона никогда не выбиралась из родного города дальше, чем на двадцать лиг в сторону ближайшего святого места, в то время как Сантэл в свои почти пятнадцать успела совершить далекое по местным меркам путешествие и людей повидала всяких.
Логически рассуждая, сейчас должны пришкандыбать остальные женщины семьи, потом, совершенно случайно, забредет сам Бирон и его младший брат, еще не женатый… В другое время Черныш с удовольствием послушал, как под прикрытием легкой болтовни из дворянки вытягивают сведения и наверняка почерпнул бы нечто полезное, но не сейчас. Ему требовалось кое-что проверить.
Просто Чернышу показалось, что леди Версания… как бы это помягче выразиться… не принадлежит к человеческому роду. То есть не до конца принадлежит, вот.
Этот мир иных рас, кроме человеческой, не знал. Ходили легенды, что давным-давно, в седой древности, до прихода людей кое-где жили всякие эльфы с гномами, но больно уж удивительными чертами наделяла прежних насельников народная память. Если кто и знал правду, так это маги или жрецы, посоветоваться с которыми по понятным причинам Черныш не мог. Вся существовавшая нелюдь являлась либо продуктом магических экспериментов, либо эксклюзивным плодом вмешательства иномировых сил – богов, демонов или духов.
Внешне леди Версания от окружавших ее людей не отличалась. В смысле, у нее может быть и есть спрятанный под платьем хвост или жаберные щели на спине, но под платьем их не видно. Да и сомневался Черныш в наличии у девушки дополнительных органов. Маги же без рогов или хвостов обходятся, верно? А способности Версании явно имеют духовную природу. Насколько кот мог понять, девушка, словно пылесос, вытягивала их окружающей среды энергию, причем делала это непроизвольно. Силу брала отовсюду – из людей, растений, стихийных потоков, даже из пространства высасывала капли. Наверняка рядом с ней постоянно чувствуется холод и рядом стоять неприятно. Неудивительно, что и Сантэл, и Лития с такой охотой уселись за противоположную сторону столика.