Большая игра
Шрифт:
– Да разве я не ясно выразился? Ты сама меня подталкиваешь к окончательному разрыву. И почему вы женщины не можете обойтись без выяснения отношений?
– Хорошо, я не буду тебе досаждать и в последний раз задаю вопрос: ты должен решить прямо сейчас и здесь, с кем остаешься с врачихой или со мной? Делить с другой женщиной я тебя не буду!
– Если ты ещё не поняла, то скажу прямо: я остаюсь с ней. Она по крайней мере никаких претензий не предъявляет. И, кроме того, не обижайся, но в постели она лучше тебя.
Ильин напряженно вслушивался в безмолвно
Наконец с пленки донесся звук выстрела, шум упавшего тела и последние сказанные уязвленной женщиной слова:
– Получи, подонок. Не мне, так и не другим. Пусть теперь твое тело услаждает земных червей. Ты лучшего не достоин.
Некоторое время ещё слышались звуки шагов, передвигаемой мебели, треск вскрываемых ящиков стола.
"Это она имитирует обстановку грабежа. До чего же хладнокровная баба. Хотя скорее всего именно ненависть с изменявшему ей любовнику придавало силу и выдержку".
Наконец раздался металлический щелчок, захлопнувшейся за Кольцовой двери. Больше на пленке ничего не было. Но и этого было достаточно.
"Надо срочно сообщить об аудиокассете Тихонову: до истечения трех суток с момента задержания Кольцовой остается совсем немного времени".
Прослушав запись, Тихонов не мог успокоиться:
– Нет, ты скажи честно Ильин, откуда она у тебя? Не может быть, что её вот так просто прислали тебе по почте. Ну ладно, не хочешь мне следователю раскрывать свои оперативные тайны - не надо! Сейчас выдернем Кольцову из камеры. Очень мне уж хочется увидеть её наглое лицо, когда она услышит свой последний разговор с Никоновым. Слушай, Ильин, а ведь кто-то записал эту трагическую сцену? Значит за Никоновым вели наблюдение.
– Какая нам с тобой разница? Давай вызывай сюда Кольцову.
Ильин перемотал пленку, поставив её на начало разговора. Как только Кольцову ввели в кабинет, он, не говоря ни слова, нажал кнопку воспроизведения звука и по душному нагретому солнцем воздуху маленького кабинета поплыли слова, произносимые человеком, убитым более недели назад.
Ильин смотрел на расширившиеся от ужаса глаза Кольцовой.
Наконец пленка выбросила в кабинет сухой звук выстрела и женщина в отчаянии закрыла лицо руками. Тихонов встал, подошел к Кольцовой и мягко тронул её за плечо. Женщина вздрогнула, словно её ударили, и испуганно посмотрела на следователя. Но лицо Тихонова излучало искреннее сочувствие:
– Татьяна Владимировна, вы взяли у Никонова некоторые ценные предметы. Я бы не хотел предъявлять вам обвинение в корыстном убийстве ради завладения чужим имуществом. А потому, надеюсь, вы их не продали?
Ильин с нетерпением ждал ответа женщины: "Молодец Тихонов. Он начал не с обвинения в убийстве. А изъятие помимо перстня, хотя бы ещё одной вещи, принадлежащей Никонову, неоспоримо докажет её вину".
В кабинете повисла тишина. Наконец женщина с трудом разжала губы и произнесла
– Все они на месте, я их спрятала в шкафу у полуслепой соседки.
Ильин с досадой поморщился: "Мне следовало догадаться. Она почти ежедневно посещала старуху и могла оставить драгоценности в любом месте её квартиры".
Сыщик решительно поднялся с места:
– Ну что, Татьяна Владимировна, не будем терять время. Сейчас я попрошу у начальника машину и поедем к вашей соседке. Вам представляется возможность добровольно выдать все эти побрякушки.
Кольцова тяжело поднялась со стула и понуро пошла к выходу из кабинета вслед за Ильиным.
Сидя в машине, она жадно вглядывалась в освещенные солнцем улицы и спешащих по своим делами безучастных к её судьбе прохожих, четко осознав, что уже не скоро сможет увидеть их вновь. И Ильин поспешил отвернуться, чтобы не видеть этот тоскливый, полный безнадежного отчаяния взгляд. Изъятие ценностей не заняло много времени и Ильин, отвезя Кольцову назад в отделение милиции, передал в распоряжение следователя Тихонова.
"Все, теперь дело окончательно раскрыто и мне можно завершать всю эту кутерьму по взаимодействию с ФСБ. Сейчас начало пятого часа и скоро состоится встреча со Светловым. Там мы с ним все и обговорим". Ильин не мог знать, что назначенная ему встреча носит отвлекающий характер.
Светлов к уходу из-под наблюдения начал готовиться ещё накануне, отдав свои старые "Жигули" в ремонт. Весь день он приучал следящих за ним людей к своим поездкам на городском транспорте. Светлов вел себя намеренно беспечно: главное было заставить разведчиков поверить, что он не замечает слежки.
Приближалось время встречи с Собеседником и Светлов, выйдя из управления сел в автобус. Он сразу засек машину, двигающуюся следом на расстоянии в двадцать метров. Она притормаживала каждый раз, когда автобус останавливался, впуская новую порцию пассажиров.
Сойдя с автобуса, Светлов, не спеша пошел к входу в метро, заметив боковым зрением в отражающей как зеркало витрине магазина, не отпускающих его далеко оперативных работников. Метров через пятьдесят их сменили другие.
"Они здорово меня опекают. Очень уж им хочется узнать мой тайный источник информации. Ну пусть попробуют! Сейчас, спустившись в метро, я отсеку от себя автомашину с мощным мотором и смогу играть с"хвостом" на равных".
Светлов намеренно выбрал линию, ведущую к метро "Смоленская": "Пусть думают, что я еду туда на назначенную по телефону встречу". Войдя в вагон он занял крайнее место возле самых дверей. Сопровождающие его разведчики расположились невдалеке в середине вагона, сторожа каждое его движение.
"Вряд ли они дадут мне уйти, если я попытаюсь проскочить в последний момент между захлопывающимися дверями. Но я им припас сюрприз, которого они не ожидают. Только надо дождаться удачного совпадения, когда к противоположной стороне перрона чуть раньше на десяток секунд подойдет встречный состав. Только бы судьба дала мне этот шанс".