Большая игра

Евдокимов Алексей Геннадьевич

Выйдя из кабинета, Анна по лестнице, спустилась в подвал, где находилась внутренняя тюрьма штаб-квартиры. Она отдала начальнику тюрьмы список и попросила отвезти ее к Гансу Бауэру. Начальник тюрьмы долго листал журнал и, наконец, найдя номер камеры, в которой тот сидел, повел в нее Анну. Камера была переполнена. В ней стоял тяжелый запах человеческих тел и нечистот. Анна нашла Ганса, сидящим в углу камеры. Увидев её, он встал и сделал к ней несколько неуверенных шагов. Анна взяла его за руку и вывела из камеры. Начальник тюрьмы дал ей пропуск. Анна провела Ганса по коридорам штаб-квартиры и через главный вход они вышли на улицу. Начинался рассвет. Над крышами домов появились первые лучи восходящего

солнца. Анна и Ганс, обнявшись, шли по улице и солнце светило им в лицо, зажигая на щеках Анны, текущие из глаз слёзы.

Белоруссия. Урочище Шершуны

Получив сообщение из Берлина, Зося собрала совещание в одной из палаток лагеря. Кроме неё на нём присутствовали: майор Дитрих, полковник Шерхорн и старший лейтенант Стрельцов. Зося прочла вслух полученную радиограмму.

– Полковнику Шерхорну. По нашим данным, вы не знаете частоту и шифр для связи с объединенным командованием вермахта. Как к вам попали эти сведения? Ждём вашего ответа.

Участники совещания устремили взгляды на майора Дитриха. Тот в задумчивости откинулся на спинку стула и затем сказал:

– Как видите, госпожа майор, я был прав. ОКВ не верит нам.

– Что надо сделать, чтобы оно поверило? – спросила Зося Дитриха.

– Кроме меня… – начал вслух рассуждать Дитрих. – о шифре и частоте в моей группе знал также унтер-офицер Пауль Франк. Это он попытался убить меня и тяжело ранил вашу подругу, госпожа майор.

– Давайте сошлёмся на него, – предложил полковник Шерхорн.

Майор Дитрих отрицательно покрутил головой.

– Каждый сотрудник «Абвера» для связи с ОКВ имеет свой пароль, – пояснил он. – Чтобы Берлин нам поверил, надо сообщить ему пароль Франка. К сожалению, я его не знаю. Так было принято в «Абвере».

Участники совещания обменялись озабоченными взглядами.

– Что будем делать? – спросила всех Зося.

– А где сейчас этот Франк? – поинтересовался старший лейтенант Стрельцов.

– Трудно сказать… – неуверенно ответила Зося. – Всех абверовцев, арестованных вместе с майором Дитрихом, отправили куда-то в тыл, и где они сейчас, бог его знает…

– М-да… – задумчиво протянул Стрельцов. – Надо этого Франк обязательно найти.

– Даже если вы его найдёте, – возразил майор Дитрих, – Он может не назвать пароль. Пауль Франк – убеждённый нацист. Я подозревал, что он связан с Гестапо. Возможно, именно поэтому он и хотел меня убить.

Зося несколько минут напряженно размышляла, затем предложила.

– Давайте сделаем так. Унтер-офицера Франка мы обязательно найдём. Вам майор Дитрих надо с ним встретиться. Мы посадим вас в одну с ним камеру и постарайтесь узнать у него пароль. Как это сделать, решайте сами.

– Попробую, госпожа майор, – ответил майор Дитрих.

Берлин. Восточный вокзал

На очередную встречу с Баженой Ковальской Анна приехала на машине. Раньше они встречались в привокзальном кафе, но Анне не нравилось то, что их видели коллеги Бажены. Она всегда была в гражданской одежде, но один раз она не успела переодеться и появилась на вокзале в мундире обер-лейтенанта вермахта. Этим она могла привлечь внимание к Бажене со стороны Гестапо. Обычно, немецкие офицеры избегали контактов с поляками. Идеологи Третьего рейха считали их людьми второго сорта и такие контакты могли повлечь за собой проверку Гестапо или расового одела нацистской партии. Даже министр пропаганды Йозеф Геббельс, влюбленный в чешскую актрису, подвергся обструкции и был вынужден просить прощения перед своими однопартийцами за эту, как они считали, сомнительную связь. Анна решила, что встречаться в машине будет намного удобнее и безопаснее.

Остановив свой

«Мерседес» на привокзальной площади, Анна посмотрела на часы. До прихода поезда из Варшавы оставалось несколько минут. Анна внимательно наблюдала за, идущими по площади людьми. Пока она не замечала ничего подозрительного. Вскоре она увидела Бажену. Та торопливо шла к автомобильной стоянке. На предыдущей встрече Анна предупредила её, чтобы та искала её там. Вдруг глаза Анны скользнули по лицу, идущего вслед за Баженой мужчины. Тот был одет в тёмно-серый костюм и фетровую шляпу. Анна чуть не вскрикнула. Она узнала гауптштурмфюрера Клауса Мольтке. Анна огляделась вокруг и увидела ещё несколько мужчин в таких же костюмах и шляпах. Включив, похолодевшими вдруг руками, зажигание, Анна несколько раз мигнула габаритными огнями машины. По договоренности с Баженой, это был сигнал опасности, означавший, что встреча не состоится. Анна увидела, что Бажена остановилась и затем пошла обратно к вокзалу.

Клаус Мольтке тоже остановился и затем махнул кому-то рукой. Рядом с Баженой затормозила черная легковая автомашина. Двое мужчин схватили ее за руки и потащили к машине. Бажена начала вырываться и громко кричать. Наконец, ей это удалось. Она упала на мостовую и, сунув руку в сумочку, поднесла её затем ко рту. Мужчины подняли Бажену с тротуара, но она вдруг повисла у них на руках. Ее голова безжизненно упала на грудь. Анна, не сдержавшись заплакала, поняв, что сейчас произошло. Мужчины опустили Бажену на мостовую. К ним подбежал Клаус Мольтке. Он склонился над Баженой и затем стал громко кричать и топать ногами. Гестаповцы, опустив голову, с виноватым видом молча слушали его. Затем они положили безжизненное тело Бажены в машину и сели в нее сами. Тронувшись с места, машина пересекла привокзальную площадь и исчезла в темноте наступающей ночи. Несколько минут Анна, глотая слёзы, сидела не двигаясь. Наконец, она с трудом включила первую передачу и, выжав сцепление, поехала к центру города.

Швейцария. Берн

К первой поездке в Берлин Олеся и Сергей готовились целую неделю. Они поменяли свой гардероб, чтобы соответствовать легенде… богатым и преуспевающим дельцам, делающим деньги из воздуха даже во время войны. Сергей отпустил себе небольшие усики, а Олеся после посещения парикмахерской, стала похожа на известную американскую киноактрису. Они купили билеты в вагон первого класса. Носильщики с трудом занесли в купе два громадных чемодана. Дав им десять франков и выслушав их горячую благодарность за щедрые чаевые, Олеся закрыла дверь и со вздохом опустилась на диван.

– Как ты? – спросил ее Сергей.

Олеся отрешенно махнула рукой.

– Никак не привыкну к такой жизни, – с усмешкой ответила она.

– Ничего, привыкнешь, – так же с усмешкой, сказал ей Сергей.

Двери купе вдруг распахнулись и в него вошла высокая красивая женщина средних лет. В ее руке был дорожный саквояж. Сняв с головы шляпу, она посмотрела на Олесю и Сергея и спросила их:

– Это, десятое купе?

Сергей утвердительно кивнул головой. Женщина села на свободное место и поставила рядом с собой саквояж. Снимая с рук перчатки, она представилась:

– Меня зовут Камилла Ларсен. Я шведский дипломат.

Олеся и Сергей удивленно переглянулись. Чуть помедлив, Олеся ответила:

– Мы супруги Брумель. Меня зовут Роза, а его Марк…

Олеся кивнула на, сидящего рядом с ней, Сергея. Любезно улыбнувшись, Камилла Ларсен ответила:

– Очень приятно. Я рада, что проведу поездку в такой компании.

Затем она, как бы невзначай, спросила.

– Вы первый раз едете в Берлин?

– Нет, – ответила Олеся. – не в первый…

– Что там будете делать? – поинтересовалась Камилла Ларсен.