Большая книга пиратских приключений (сборник)

Гусев Валерий Борисович

Вот что мы узнали:

Дядя Ваня Чижов собирался всю свою прекрасную коллекцию передать в музей. Многие коллекционеры отговаривали его от этого шага. И предлагали ему большие деньги за эту коллекцию. Но он отказался. Один раз ее даже украли, но наш папа и его Алешин быстренько нашли и грабителей, и коллекцию.

А потом вдруг Чижов пристроил свою рыжую внучку Катьку к своей двоюродной сестре Катерине Васильевне и бабушке Кате (родители Катьки – артисты, они на гастролях в Австралии, уже седьмой год), а сам пристроился на теплоход «Айвазовский» (и

где он столько денег взял, ведь в последние годы он работал консультантом в какой-то мелкой фирме «Антиквар» за смешную зарплату?), чтобы пополнить еще одну свою коллекцию – коллекцию океанских раковин. Потому что он был крупным ученым в этой области, по морским моллюскам.

В Новороссийске Чижов взошел на борт теплохода. И здесь его следы терялись. А обнаружились через два года на острове Скелета. Что с ним случилось, как он прожил эти два года – покрыто мраком. А главное – кто это все устроил? И зачем?

– Все, – сказал Алешка, когда я проговорил вслух «установочные данные». Это папино профессиональное выражение. Такой милицейский термин. Когда начинают расследовать какое-нибудь загадочное преступление, то все, что о нем известно, собирают в одну кучку. И начинают в ней копаться, чтобы нащупать кончик ниточки, которая ведет к разгадке. Ведет к преступнику. – Дим, я уже обо всем догадался. Но тебе не скажу.

– Почему? – мне даже обидно стало немного.

– Потому. Если я прав – тебе будет стыдно. Если я не прав – мне будет стыдно.

– Ладно, – согласился я. – Будущее покажет, кому стыдно, а кому не очень. Где этот «Антиквар» прячется?

«Антиквар» – фирма, в которой дядя Ваня работал консультантом, – прятался в центре города, возле памятника борцам революции. Недалеко от метро. Совсем рядом со зданием Министерства внутренних дел. Где вообще-то работает наш папа, но где вообще-то (и очень кстати) его сейчас нет.

– Чего будем врать? – спросил Алешка, когда мы остановились перед старинной дверью, на которой было написано «Антикваръ» и прибита медная железяка, изображающая старинный самовар. – Давай скажем, что мы на чердаке такой же самовар нашли.

Я не согласился – слабая легенда. Я считаю, что врать нужно всегда в одном направлении, по одной линии. Тогда не собьешься.

– Врать будем опять от имени школы.

– Точно! – Алешка так оживился, что даже подпрыгнул на месте. – Скажем, что нас на время ремонта переселяют в ихнее здание. И нас прислали осмотреть помещение. И мы с тобой все там облазим и…

– …И «обнюхаем». Не пойдет! У меня план надежнее. Будешь меня поддерживать.

– А как?

– Поддакивать будешь. – И мы вошли внутрь.

И сначала немного разочаровались. Никакого антиквариата вроде старинных самоваров здесь не было. Мне казалось, что мы сейчас попадем в музей, со всех сторон нас окружат рыцарские доспехи, ржавые горшки и битые черепки. Ничего этого не было. Кроме битого черепка в углу, из которого трехцветная кошка лениво лакала молоко.

– Черепок имени Ивана Грозного, –

сказал Алешка. – Любимая кошка дяди Степы.

Кошка дяди Степы облизнулась, вылизала себе грудку, закапанную молоком, и, задрав хвост, скрылась за дверью.

– Пошла начальству докладывать, – сказал Алешка.

И не ошибся. Через полминуты из этой же двери вышел бородатый дядька и молча уставился на нас. Молчание затягивалось.

– Мы пришли вас выселять, – брякнул Алешка.

– Он шутит, – поспешил я.

– Шутить надо вон там, – бородач указал нам на улицу. – Здесь не шутят.

– Мы больше не будем, – виновато сказал я. – Это случайно получилось – мы очень волнуемся.

Сейчас он скажет: «Волноваться надо за дверью. Здесь не волнуются».

Но он промолчал. Молчание опять затягивалось. Становилось, как пишут в романах, неприличным.

И я опять поспешил:

– В нашем районе есть свой «Сверчок».

– У нас тоже полно тараканов, – мрачно отреагировал бородач. – Ну и что?

– «Сверчок» – это клуб, литературный, – пояснил я. – И у нас там выступают всякие знаменитости…

– Лев Толстой, – вставил Алешка. – Иван Грозный. Дядя Степа.

Напрасно я его попросил поддакивать.

Но бородач оставался невозмутимым.

– Не так давно у нас был известный ученый Чижов, – продолжал я свое вранье. – Он очень интересно рассказывал нам обо всяких археологических раскопках.

– Как он мамонта на огороде откопал, – вставил Алешка. – Мерзлого.

– И где он? – невозмутимо спросил бородач.

– Мамонт? Мы его… – Сейчас Алешка скажет: «…в зоопарк отвели». Но не успел.

– Чижов! – уточнил бородач.

Тут уж и я растерялся.

– А мы у вас хотели спросить. Он обещал к нам еще раз прийти и рассказать…

– Как надо ракушки в аквариуме ловить, – вставил Алешка.

Бородач прошагал к шкафчику, достал из него пакет с молоком и вновь наполнил черепок имени Ивана Грозного. И спросил:

– Все?

– Нет, не все! – я даже разозлился. – Нам поручили пригласить Чижова на вечер юных археологов.

– Приглашайте, – бородач пожал плечами и направился к двери, – только сначала найдите его.

– Сам дурак! – не выдержав, бросил ему вслед Алешка.

Бородач медленно повернулся, осмотрел Алешку с хохолка на макушке до кроссовок на ногах и сказал:

– Не исключаю. – Помолчал. – Ждите здесь. – И ушел.

Мы перевели дух, я отругал Алешку и за его «вставки», и за «дурака».

– А я виноват? Ты сам велел поддакивать.

Но тут случилось явление третье – из дверей выплыла седовласая дама с заплаканными глазами. Она кивнула нам и первым делом проверила молоко в черепке. Похоже, эта кошка имени дяди Степы у них занимает пост директора.

Убедившись, что молока вполне достаточно, дама повернулась к нам заплаканным лицом.

– Меня зовут, – сказала она, – Надежда Кузьминична. Я секретарь Ивана Васильевича. Бывший секретарь. – Тут она всхлипнула.