Большая книга пиратских приключений (сборник)

Гусев Валерий Борисович

– Он не захотел, – сказал Алешка. – Говорит: пока все ракушки не соберу, домой не вернусь. – И строго добавил: – Поняла?

Катя кивнула.

– А он мне никакое письмо не написал? Я ведь ему писала. А он как уплыл, так всего одно письмо прислал. Про Нептуна. Как они его праздновать собираются.

Нам стало интересно. Мы ведь тоже в таком празднике участвовали, когда на «Афалине» плавали. Веселый праздник. Карнавал под южным небом посреди южных морей.

– Покажи письмо, – вдруг сказал Алешка.

– Зачем? – удивилась

Катя. – Чужие письма нехорошо читать.

– Я все письмо читать не буду, только кусочек. Про Нептуна, он наш знакомый.

– Ладно, сейчас принесу.

Катька скоро вернулась, дала Алешке письмо. Он пробежал его глазами, которые вдруг стали круглыми, и спросил:

– А он на чем поплыл?

– На теплоходе.

– Я знаю, что не в корыте. Как он называется: «Вазовски»?

– «Айвазовский».

– А где он путевку брал?

– В турфирме.

– Как называется?

– «Полундра». Нет. По-другому. А! «Колумбра»! «Колумб» – вот!

– Все ясно, – сказал Алешка, складывая письмо и возвращая его Катьке. – Твоего деда похитили.

Ни фига – заявочка!

– Ты что! Он сам эту путевку купил! Мы с тетей Катей сами его на самолет сажали! Во дурак-то!

На «дурака» Алешка не обиделся. Он когда-то прочитал в какой-то книге мудрую фразу: «Нужно очень мало ума, чтобы назвать человека дураком», и с тех пор в ответ на такое слово только хитро улыбается.

– Сама дура, – вежливо ответил он.

– А ты… – начала было Катька, но я их развел: если они начнут обзываться по очереди, то мы здесь до утра застрянем.

– В общем, Кать, – сказал я, – хочешь встретить деда из плавания, никому ничего не говори.

– И тете Кате?

– И тете Кате.

– И бабушке Кате?

– А это кто?

– Бабушка.

– Твоего дедушки?

Запутались…

– А чего, – спросил Алешка, – у вас все, что ли, Кати? Все женские поколения?

– А тебе жалко?

– Не очень. У нашего соседа, дрессировщика, и жену, и обезьянку одинаково зовут. Неприятности случаются.

Ничего себе сравнение!

Когда мы дождались автобуса, я спросил Алешку:

– Что ты там, в этом письме, такое прочитал?

Алешка покачал головой.

– Там странное место есть, Дим. Очень подозрительное. Точно не помню, но примерно так:

«…Сейчас, внученька, мы находимся возле красивого тропического острова Кокос. И готовимся к празднику Нептуна. Это очень знаменитый и замечательный праздник. Его весело отмечают, когда корабль пересекает экватор. На палубе устраивают карнавал, танцы, песни, всякие развлечения. А тех, кто пересекает экватор в первый раз, посвящают в моряки. И для этого их бросают в бассейн с морской водой. Наш славный капитан пообещал нам, что в эту ночь он устроит для всех пассажиров катание по морю в шлюпках и на спасательных плотах. Будут фейерверки, ракеты, пираты и пр.».

– Понял, Дим?

– Понял.

Почти как у нас на «Афалине».

– Ты подумай покрепче! – Алешка стал сердиться на мою недогадливость. А я ничего в этих строчках странного не заметил. Честное слово.

– Подумал? Эх ты! Помнишь нашего Нептуна? Вот! А потом мы приплыли к острову Кокос.

– Приплыли…

– Через сколько дней?

– Через три. Ну и что?

У Алешки хватило терпения:

– Где мы отмечали Нептуна?

– На экваторе.

– А потом три дня плыли до Кокоса. А где «Айвазовский» отмечал Нептуна? У Кокоса. Значит, что?

Дошло наконец-то. Значит, на «Айвазовском» отмечали Нептуна не на экваторе. А намного севернее.

– Ну и что?

– А то! – Тут уж Алешка разозлился. – Их всех обманули.

– Кого?

– Пассажиров. Не было там экватора! Праздник там устроили с катанием на лодках, чтобы под шумок всяких петард и пиратов высадить незаметно дядю Ваню на необитаемый остров! Дошло?

– Дошло. А зачем?

– Вот это нам и надо узнать.

И мы вышли из автобуса.

Плыл себе теплоход «Айвазовский» по Тихому океану. Пассажиры развлекались как могли. Посещали всякие заграничные города, ходили там на экскурсии и покупали сувениры. На палубе вечерами устраивали концерты и танцы. Играли во всякие игры. Купались в бассейне. Сидели в шезлонгах и созерцали океанские просторы. Провожали взглядом парящих в небе альбатросов и скользящих в море акул.

А потом капитан объявил праздник не в том месте. И один пассажир этой ночью бесследно исчез в просторах океана.

Чушь какая-то! Если бы этот мирный «ракушечник» дядя Ваня кому-нибудь очень сильно мешал, его бы просто столкнули за борт – и все! А то подумаешь, какие нежности! Праздник не на месте, прогулки по морю при луне… Чушь!

А мы почему-то в этой чуши должны разбираться. Подлечат врачи дикого Ваню, и он сам кому надо все расскажет. За что его высадили на остров и почему за два года о нем не вспомнили.

Все это я сказал Алешке, когда мы делали вид, что моем руки в ванной.

– Знаешь, Дим, – после некоторого раздумья сказал Алешка, он так задумался, что даже мыло в руки взял, – когда тебя высадят на необитаемый остров, я от радости заберу себе твой магнитофон.

Он надулся и весь вечер со мной не разговаривал. Даже мама заметила:

– А ты чего пыхтишь, Ленька? Вы поссорились? Что не поделили? Раковину?

– Необитаемый остров, – буркнул Алешка.

Я долго не мог заснуть. Мне все время мешали какие-то мысли и какой-то тихий заунывный звук. Будто шумела где-то вдали прибойная волна.

Я вертелся с боку на бок, натягивал на ухо одеяло, но избавиться от этого грустного звука не мог.

Тут я услышал шлепанье босых ног, какой-то шорох, и звук прекратился.