Большая книга приключений для чемпионов и чемпионок (сборник)
Шрифт:
– А как я узнаю, что она клюнула?
– Ну, она тоже начнет вести себя, как ненормальная. Тот же стандартный набор примет. Или еще как-нибудь себя проявит. Станет, например, прически себе придумывать офигенные перед танцами, или, наоборот, экстремально пострижется, или покрасится, тату сделает, пирсинг… Или прикид резко поменяет, книжки начнет вдруг классические читать – короче, любое отклонение от нормального поведения. Да мало ли как можно с ума сходить! И вот тут надо дожать до конца, не останавливаться ни перед чем.
– То есть… совсем ни перед чем?
– Вот
– И Витек… все это умеет?
– Умеет, и еще как! – всхлипнула Наташа.
– И ты…
– Ты хочешь спросить, влюбилась ли я в него? Да! И не смотри на меня так! Я и сейчас его люблю! И целовалась с ним! Но мои дела, похоже, йок.
– Как это?
– А вот так! Вообще-то я всегда чувствовала, что он не любит меня, а только использует. И во многом это было связано с тобой. Он же тебе завидует, как никому.
– Мне? Завидует? – Казалось, вечер сюрпризов будет бесконечным.
– Ну да!
– А чему тут завидовать-то? – искренне удивился Димон. – Чего у него нет такого, что есть у меня?
– Таланта, балбес! – в сердцах бросила Наташа. – Ты что, сам не знаешь, как танцуешь? Как… Как звезда! Только не задавайся! И не кокетничай! – прикрикнула она на него. – Витек, по большому счету, тебе в подметки не годится. Сколько бы ни тренировался! И он это прекрасно понимает. Поэтому и меня сманил, только чтобы тебе нагадить. Из зависти.
Димон сидел как пришибленный. За недолгий разговор Наташа открыла ему столько тайн!
– Но я только сейчас это поняла. А до этого надеялась, что со временем у него ко мне тоже что-нибудь проснется. Мне было с ним так хорошо! Он знает, что нужно девчонкам, умеет быть веселым, прикольным, внимательным, щедрым… Это был настоящий праздник! – Наташа всхлипнула, отхлебнула еще чая. – А поцелуи… Разве не об этом мечтает каждый парень?
Димон напряженно молчал. Услышанное обрушилось на него холодным душем, ошеломляющим откровением. Многое стало ясно. Успех Урлова в танцах, Наташина эмоциональность, которой не хватало, когда она была партнершей Димона, – еще бы, ведь он не умел быть таким «веселым, прикольным, внимательным, щедрым…»! Он, Димон, не умел морочить девчонкам головы – просто для того, чтобы успешно делать карьеру в бальных танцах! Или же все наоборот, и танцами приятель занимался, чтобы соблазнять девчонок?
Он вспомнил, каким робким и скованным он сам поначалу был с Наташей, как боялся сказать или сделать что-нибудь не так, показаться ей смешным. Он был здорово увлечен ею, еще немного, и их отношения могли бы перерасти во что-то большее, но… На пути встал лучший друг, Витек Урлов, он отнял у него Наташку, а вместе с ней и зарождающееся чувство.
Наверное, все это отчетливо читалось у него на лице, потому что Наташа вдруг пододвинулась поближе.
– А ты? Ты все еще любишь меня?
Димон испуганно отшатнулся.
– Эй, прекрати! Что это на тебя нашло?
– Вот ты всегда такой был, – с неожиданной злостью бросила девочка. – Недотрога! Смотрел на девчонок только
Димон молчал. Хлопнула дверь, Наташа ушла, а он все еще переваривал ее последние слова. «Бесчувственный чурбан»! «Дохлая рыба»! Неужели он и вправду такой?!
Он принялся метаться по комнате, натыкаясь на мебель и больно ушибаясь. А Витек-то хорош, ничего не скажешь! И когда это он успел заделаться таким заправским Казановой? Да еще какой скрытный! Если бы не Наташка, он, Димон, так ничего бы и не узнал! Теперь ясно, куда его дружок исчезает второй день подряд, вместо того чтобы готовиться к экзаменам! Сердце кольнула обида: на Алевтину ему было наплевать, но Витек мог бы быть и пооткровеннее!
И тут Димона осенило – а что, если? Он посмотрел на часы – можно еще застать Витька в школе и посмотреть, как он упражняется с этой девчонкой!
Через полчаса Димон уже стоял у двери актового зала.
Заиграла музыка – тягучая, знойная румба. Димон как будто вновь окунулся в детство – оно было наполнено вот такими же страстными латиноамериканскими мелодиями.
Витек начал танцевать, и ноги Димона автоматически повторили знакомые па.
Урлов танцевал один – по композиции танца партнерша вступала чуть позже.
«Хорошо двигается», – привычно отметил про себя Димон, с неожиданной грустью подумав, что сам бы так уже не смог – слишком давно не тренировался.
И все равно это было хорошо – зеркала, романтическая музыка… Подпевая про себя и непроизвольно считая до восьми, Димон обвел потеплевшим взглядом танцзал и вдруг почувствовал резкий удар в сердце. По гладкому, блестящему паркету по направлению к Витьку плыло яркое рыжее солнце.
Казалось, девочка в облегающем золотистом платье парила, не касаясь ногами паркета – так легок и естественен был ее шаг, так изящны и грациозны движения. Она приближалась к Витьку, в глазах которого светилось страстное ожидание, и Димону вдруг стало нестерпимо плохо от этого гадкого, фальшивого взгляда – теперь-то он знал ему цену!
Если бы Димону сказали, что он сейчас умрет, он бы согласился. Это было бы легче, чем выдерживать неимоверную боль от вонзившейся в сердце раскаленной иглы. Он не мог отвести глаз от приближающегося к Витьку порозовевшего девичьего лица, в панике стараясь понять, откуда же ему так хорошо известны эти черты. Огромные глаза, взмах ресниц, улыбка, облако рыжих волос – все это он знает так давно, что мог бы нарисовать по памяти. И почему ему так тепло и хорошо, когда он смотрит на нее? Он не понимал, что с ним творится. Растерянный, дрожащий, он замер в дверях и слушал, как в сто раз быстрее музыки колотится его сердце.