Большая книга приключений кладоискателей (сборник)
Шрифт:
Вечером кузен и кузина Полторецкие сидели в большой комнате за круглым столом. Мата Хари спала под лампой, время от времени укладывая пушистый хвост на клавиатуру Пашкиного ноутбука. Пашка хвост вежливо снимал, сосредоточенно двигал «мышью», впившись глазами в экран ноутбука. Юлька терзала учебник алгебры. За стеной храпел уморившийся после экзаменационного дня Игорь Петрович: расспросить его насчет Совы Юлька так и не успела. Полундру нервировал дедов храп, она пыталась зажимать уши руками, с тоской глядела на многочлены в учебнике, вяло пыталась изобразить что-то подобное
– Что ты там страдаешь? – не отрываясь от ноутбука, поинтересовался Пашка. – Брось свою книжку, иди спать.
– Это не книжка, это алгебра, – мрачно откликнулась Юлька. – У меня переэкзаменовка. Завтра в девять консультация. А я ничего, ну ваще ничего не догоняю! Все, финиш, меня Катушка на второй год оставит… У деда будет инфаркт с миокардом!
– Не с миокардом, а миокарда… – Пашка отодвинул ноутбук и заглянул в Юлькину тетрадку. – А чего тут догонять? Такой ясный пень, что…
– Тебе ясный пень, ботан несчастный, а мне лес дремучий! – вскипела Юлька. – Я не знаю, зачем к «а» прибавлять «б»! Я понимаю три плюс два! А это…
– В принципе, если хочешь, я тебе могу все сейчас решить, – заявил Пашка. – Но вот вопрос: как ты завтра на консультации объяснишь?
– Не зна-а-аю… – сникла воодушевившаяся было Юлька.
– А ты знаешь, на чем тебя глючит? – задумчиво спросил Пашка. – На том, что ты алгебру видишь как арифметику, а они почти что рядом не стояли.
– Как «не стояли»?.. – растерялась Юлька. – Они же одинаковые почти, только в одной цифры, которые мне понятны, а в другой какие-то дурацкие «а», «в» и «с»…
– Так в том-то все и дело! – хмыкнул Пашка и придвинулся ближе к сестре. – Та-а-ак, где у нас тут наш многочленчик? Ну, совсем фиговенький! Смотри сюда и слушай, меня не греет по два раза объяснять…
Через пять минут Юлька подняла глаза от тетради, в которой развесистый многочлен лихо сократился до двух иксиков и одного игречка, и ошарашенно попросила:
– Пашенька, миленький… Посиди, я сейчас Батона позову, у него тоже… ему тоже… завтра… консультация…
– Ладно, зови! – рассмеялся Пашка, и Юлька кинулась к телефону.
В два часа ночи темный двор огласился двумя дурными голосами, исполняющими «Танец маленьких лебедей»:
Па-па-па-па-па-парарам-па,
Пам-пам-пам-пам-па-а! Эх! Пам-пам-пам-па! Эх!!!
В доме один за другим начали загораться окна. На свой балкон выплыла растрепанная Белка в ночной рубашке, жалобно спросила:
– Что случилось? Надо же так фальшивить… Соня, ты слышишь этот ужас?
Тут же ее голосок перекрыл сонный рык Атаманова, по пояс высунувшегося в окно этажом выше:
– Вы чего, озверели? У меня мать спит! Ща как выйду, как наваляю обоим!
Внизу, под единственным фонарем, на засохшей клумбе, Полундра и Батон, взявшись за руки и вскидывая ноги, исполняли балетный номер. Из окна первого этажа доносилось Пашкино ржание. В соседнем окне виднелось изумленное лицо Игоря Петровича.
– Я поняла! Я поняла! – вопила Юлька, высоко задирая босые пятки. – Все я наконец-то поняла-а-а!
– Юлька, да не ори ты… – вытирал слезы Пашка. – Иди домой, соседи сейчас ментов вызовут… Батон, что ты топаешь, как бегемот? У меня даже здесь комп трясется! Мелюзга, кому говорю, марш по домам!
В окнах уже в самом деле слышались возмущенные голоса. Атаманов потерял терпение:
– Нет, я щас спущусь! Батон, башку отвинчу! Кому говорят, заткнись и пошел спать! Софья, блин, Ковалевская…
Батон напоследок подпрыгнул выше лавочки и дунул домой, победно размахивая тетрадью. Юлька, раскинув руки, исполнила под фонарем сложнейший пируэт на одной ноге, не удержалась – свалилась, подскочила и помчалась в дом, прыгнув сразу через четыре ступеньки крыльца.
– Полторецкая, что это значит? Ты что, притворялась в течение всего года? – потрясенно спросила маленькая толстенькая математичка, переводя взгляд с взволнованной Юлькиной физиономии на исписанный ею листок в клеточку. – Что все это значит?
– Разве неправильно, Алла Викторовна? – пискнула Юлька.
– Напротив, все аб-со-лют-но верно! Настолько, что я не верю своим глазам! Что произошло, Полторецкая? Только не ври!
– Да я не вру-у-у, Алла Викторовна… – заныла Юлька. – Ну что такого? Просто дошло наконец до человека… И зайца можно научить курить…
– Полторецкая, я не верю в подобные метаморфозы, – строго сказала Катушка. – Последний раз спрашиваю: куда ты умудрилась засунуть шпаргалку?
– Алла Викторовна!!! – возмутилась Юлька.
И в тот момент закряхтел Батон, сражающийся на соседней парте со своими примерами:
– Алла Викторовна, не понимаю… У меня вот тут икс заело…
– Икс у него, видите ли, заело! – с облегчением сказала Катушка, беря у Батона исчерканный листок. – Вот видишь, Полторецкая, человек, в отличие от тебя, хотя бы честно признается. Гм… хм… угу… м-да… Ход решения в целом правильный, Демичев, даже более чем, но у тебя вот здесь описка. Из нее и вытекает неверный результат, а в целом… Так, дети, живо объясните мне весь этот кунштюк!
Юлька и Батон переглянулись.
– Понимаете, Алла Викторовна, приехал мой брат из Иркутска в университет поступать… – неуверенно начала Юлька. – А он в математике здорово сечет… то есть соображает… И вот вчера…
– Ты хочешь сказать, что мальчик сумел втолковать вам принципы решения квадратных многочленов? За одну ночь? – сощурилась Катушка. – Свежо предание, Полторецкая, но верится с трудом!
Учительница задумалась. Батон и Юлька тревожно смотрели друг на друга.
– Ну, вот что, друзья мои, – заявила наконец математичка, торжественно вынимая из ящика стола желтые экзаменационные карточки. – Проведем эксперимент. Если вы сейчас, не сходя с места, решите вот эти примеры, переэкзаменовку я вам отменяю. И ставлю каждому по годовой тройке, поскольку в течение года вы, дорогие мои, трудолюбиво валяли дурака. Устраивает вас такое предложение?