Большая книга приключений кладоискателей (сборник)
Шрифт:
– А как же Симонов монастырь?
– Разве в монастыре не могло быть кузнеца? – вопросом на вопрос ответил Пашка. – Если были лошади, значит, и кузнец был.
– И он делал мечи?
– Почему бы и нет? Монастыри, мать, раньше вроде блокпостов были. Если какие-нибудь печенеги на Москву налетали, они первым делом натыкались на монастырь, дрались с монахами, теряли силы-нервы-здоровье, а главный поп… то есть игумен… успевал послать гонца в Москву, предупредить князя. Вот так!
Из-за окна раздался дикий рев:
– Полундра-а-а! Скоро ты?!
– Там Серега, – сообщила Юлька, натягивая куртку.
– Опаньки, он-то мне
– Разговор долгий? Он опоздает!
– Ну и ничего, не впервой небось… Натэлка нам важнее. Нам ее упускать нельзя, таких девчонок уже давно с конвейера сняли! Ну, шагом марш на свою биологию, вечером, скорее всего, увидимся.
День прошел как обычно: шесть уроков, самостоятельная работа по биологии, лабораторная по физике. Атаманов на первый урок не явился вообще, на второй – литературу – пришел злой как черт и тут же схватил двойку за невыученное стихотворение Пушкина. Причем на резонный вопрос учительницы хамски заявил, что в выходные копал картошку, а потому некогда было учить никому, кроме самого Пушкина, не нужную лабуду. Натэла сидела, вытянувшись в струнку и всем своим видом демонстрируя справедливое негодование. Ее саму вызвали к доске через минуту, и Юлька никак не могла взять в толк, когда подруга успела выучить этот длиннющий стих. Самой ей и в голову не пришло заглянуть в томик поэта – ни вчера, ни сегодня утром. Но, к счастью, пронесло.
За весь день Серега не подошел к Натэле ни разу, та тоже не поворачивала головы в его сторону. Юлька несколько раз пыталась робко замолвить словечко за кореша, но натыкалась на такой пылающий взгляд подруги, что нужные слова испарялись сами собой. Белка оказалась умнее и даже не пыталась пробовать. «Натэлку, когда разойдется, лучше вообще не трогать. Пусть сама остынет, все равно ведь долго злиться не умеет», – пояснила она свою позицию Юльке.
Белка оказалась права: Натэла «остыла» к концу уроков. Когда Атаманов подошел и молча, привычным жестом, взял ее сумку, Натэла только дернула плечом, но ничего не сказала и царственно поплыла к раздевалке. Серега спокойно, как телохранитель, пошел следом.
– Ну и слава богу, – пожала плечами наблюдающая эту сцену Белка. И, повернувшись, подмигнула Полундре: – Кто бы сомневался… Пойдем, не будем мешаться, дело семейное.
Юлька хихикнула.
– А Батон где? Уже убежал?
– Он с последней физики смылся. На какую-то техстанцию за запчастями поехал, дядя Коля его послал. Сказал – к вечеру вернется. Пошли.
Стоял блеклый октябрьский день, солнце то пряталось в облаках, то проглядывало сквозь них мутным пятном. Собирался дождь. Юлька и Белка шли, загребая ногами листья, вдоль стены Симонова монастыря. Высоченные башни из красного кирпича, казалось, цеплялись за низкие облака. Со стороны церкви доносился слабый перезвон.
– Значит, меч совсем и не пересветовский, – огорченно рассуждала Белка. – Жалко… Вот было бы здорово, если бы мы такую клевую штуку нашли! А кривой меч был бы Челубея.
– Вообще неясно, что с ними теперь делать, – подумала вслух более практичная Юлька. – Кто их нашел – непонятно. Возвращать, значит, некому. Отвезти в археологический институт? Так ведь неизвестно, к кому там сунуться. Вдруг на жулика нарвешься? Мечи небось бешеных бабок стоят теперь! Пашка сказал, что на Угре никакие не археологи копались, а неизвестно кто. Жулье, наверное. Нашли мечи и…
– И перепрятали у Пантелеича
– Вот и я про то ж, – вздохнула Полундра, поднимая глаза на монастырскую стену.
– Смотри! – вдруг сказала Белка, глядя куда-то в сторону. – Кажется, та девушка, которая в пятницу тут ревела. Точно, беретка та же.
– Да ну? – Юлька посмотрела в указанном направлении.
Действительно, в отгороженном решеткой дворике, под самой монастырской стеной, рядом с клумбой, покрытой увядшими георгинами, сидела худенькая девушка в сером плаще и зеленом берете с желтым помпоном. Не узнать такой нелепый головной убор было невозможно.
– Опять ревет? – тихо спросила Юлька.
– Вроде нет… – Белка вытянула шею. – Она… рисует. Ой, пойдем посмотрим!
Подружки осторожно, на цыпочках подошли к решетке. В самом деле, на коленях девушки в берете лежал лист белого картона, и она сосредоточенно черкала по нему тонким угольком. Незнакомка была так увлечена своим делом, что не заметила подошедших девочек, и те тихо встали за ее спиной, глядя через плечо художницы.
На листе был изображен дворик и столбы бывших монастырских ворот. Но на стене не было деревянных лесов, отсутствовал строительный вагончик, фонарного столба тоже не видно – монастырь на рисунке выглядел таким, каким он, вероятно, был шестьсот лет назад. У ворот, по-видимому, игумен: суровый высокий старик в монашеском одеянии. Перед ним на коленях, принимая благословение, стояли двое воинов, рядом топтались лошади.
– Ой, здоровски ка-а-ак… – прошептала Юлька.
Белка тут же ткнула ее локтем, но девушка все-таки услышала и обернулась. С худенького, бледного лица блеснули большие серые глаза. Юлька поспешила улыбнуться и сразу же поинтересовалась:
– А это у вас Пересвет, да?
– Да. И Ослябя.
– При чем тут осел какой-то? – осторожно спросила Юлька. – У них же здесь лошади…
Девушка секунду смотрела с недоумением. А затем вдруг рассмеялась так звонко, что с соседнего дерева сорвалась и полетела прочь ворона. Одновременно Юльку снова ткнул под ребра острый локоть подруги, и Белка прошипела:
– Дура! Ослябя – второй воин! Их двое было – Пересвет и Ослябя!
– Чего «дура»? Могла бы и сразу сказать… Пересвет – все-таки имя, а не кличка какая-то ослиная!
– Пересвет – тоже не имя. – Девушка перестала смеяться и вытерла слезы в уголках глаз. – Пересвета звали Александром, а Ослябю – Андреем. Они оба поступили в войско Дмитрия Донского из Симонова монастыря, благословленные на битву Сергием Радонежским.
– Это мы знаем, – важно сказала Белка. – Здесь два переулка в их честь названы. А вы – художник?
– Студентка.
– Суриковского?
– Да. Реставрационное отделение.
– Что, и оружие можете реставрировать? – оживилась Белка.
Теперь уже Полундра ткнула ее под ребра, и Белка умолкла на полуслове. Но было поздно – девушка заинтересовалась.
– Оружие? Девочки, а что вы имеете в виду?
– Ну-у-у, всякое там старинное… Мечи разные, копья… Вон у вас тут Пересвет с копьем…
– Реставрировать копье Пересвета, к сожалению, нет никакой возможности. – Девушка слабо улыбнулась, и Юлька заметила, что на ее невыразительном личике нет ни грамма косметики. – И мне вообще не приходилось заниматься оружием. Но весной мы были здесь, в монастыре, на практике. Его пытаются возродить…