Большая книга ужасов – 12
Шрифт:
Духи зазеркалья
Пролог
На смену ночи пришло безмятежное, ласковое утро. Блестели на солнце умытые дождем листья сирени, щебетали на разные голоса птицы. Из окон аккуратного домика доносилась музыка. Уверенные пальцы перебирали клавиши, и чистая, радостная мелодия сливалась с пением птиц. Должно быть, в этом доме жили очень счастливые люди…
Стихли
– Пора, – ответил он на немой вопрос, – у тебя три часа, Марфа. Не перепутай зеркала. Наверняка она использует то, в которое чаще всего смотрится. Скорее всего зеркало в рост человека или чуть пониже. Обязательно одностворчатое. Обычно они держат эти «окна» в спальнях у туалетных столиков или кроватей. Помни: три часа, иначе будет поздно.
– Я постараюсь, я очень постараюсь.
Марфа придирчиво осмотрела плетеную кошелку, прикрыла журналом лежавшие в ней банку с краской и кисть, поправила прическу, пошла к двери. Мужчина натянуто улыбнулся:
– Тебе ничего не грозит, любимая. Просто постарайся быть решительной, и все получится.
Она задержалась на пороге:
– Я хочу только одного, Олег, – вернись невредимым. Живым.
Высокий мужчина с седой прядью в волосах долго стоял на крыльце, глядя вслед шедшей по переулку Марфе. Потом он вернулся в дом. Движения его стали скупы, взгляд сосредоточен. Олег подошел к комоду, выдвинул нижний ящик, – под стопкой белья рука ощутила холодную тяжесть оружия. Засунув пистолет за пояс, мужчина запер дверь и спустился в подвал. Отодвинув крышку люка, Олег полез в узкий колодец, дно которого тонуло в темноте. В одной руке он нес керосиновую лампу, другой держался за ржавые скобки-ступени. Колодец вел в подземелье. Низкому извилистому коридору, казалось, не было конца. Мужчине приходилось идти согнувшись, а порой с трудом протискиваться между сужавшимися стенами подземного хода. Но он не обращал внимания на эти трудности, решительно продвигаясь к цели.
Коридор привел к лабиринту пещер, превращенных руками человека в некое подобие комнат и залов. Маленькие и большие пещеры соединяли коридорчики, пробитые в камнях лестницы, мостики, повисшие над глубокими расщелинами. Олег остановился, убавил огонек керосиновой лампы до минимума и крадучись пошел дальше. Миновав несколько помещений, он окончательно загасил лампу, замер, прислушиваясь. Когда глаза привыкли к темноте, на одной из стен пещеры стали заметны слабые красноватые отсветы. Олег пошел к источнику света. Им оказалось небольшое, прорубленное в камнях окошко.
Внизу находилась огромная пещера. В ее центральной, освещенной факелами, части происходило нечто странное и непривычное для человеческого глаза. Отдаленно напоминающие людей фигуры из черного тумана – безликие, с сияющими звездами глаз и неестественно гибкими конечностями, все ближе подступали к каменной плите алтаря. На ней лежал какой-то светлый, слабо шевелящийся комок. Существа из черного тумана пытались растянуть, разорвать его на части, но их бесплотные скрюченные пальцы не могли причинить ему никакого вреда. Олег понимал, что происходило на его глазах, и до крови сжимал кулаки, пытаясь умерить клокотавшую в душе ярость.
Жуткие фигуры медленно отступали, будто притягиваемые прямоугольниками стоявших у алтаря зеркал. Из мрака пещеры вышла женщина. Обыкновенная, просто одетая женщина средних лет, похожая на одну из многочисленных курортниц, что обычно прогуливались по набережным приморского городка. Но она не была случайной гостьей – в ее руке блестел длинный узкий клинок.
– Тетенька… не надо… пожалуйста!
Детский голосок нарушил безмолвие подземного храма. Чумазый, в коротеньких штанишках на лямочках мальчонка лет семи неподвижно лежал на алтаре. Он уже не плакал, но в его глазах застыл невыразимый ужас.
– Стой, великая жрица Зазеркалья! Тебе не удастся завершить обряд!
Женщина обернулась, ее лицо исказила злобная, нечеловеческая гримаса.
– Ты пришел слишком поздно, охотник. – Она рассмеялась в лицо выбежавшему на середину пещеры Олегу. – Это последняя жертва. Скоро у меня будет достаточно сил, чтобы освободить моих богов!
– Скольких ты убила? – Олег достал пистолет.
– Какая разница? Когда мои боги обретут свободу, это покажется вам пустяком. Охотник, у тебя нет шансов. Ты не посмеешь выстрелить – обвал погребет всех и ты не успеешь приблизиться ко мне – этот меч окажется проворней. Ты можешь только смотреть!
Меч начал очерчивать смертоносную дугу, ребенок сжался в комок, а тишину пещеры разорвали звуки выстрелов – один, другой, третий… Тысячеголосое эхо загрохотало под сводами подземелья. Выронив клинок, женщина опустилась на пол. На голову Олегу посыпались песок и мелкие камешки. Он подбежал к алтарю:
– Не бойся, малыш, все будет хорошо. – Веревки не поддавались, затягиваясь все крепче, а камешки все продолжали падать со сводов пещеры. – Я отведу тебя к маме.
Наконец путы поддались, Олег подхватил ребенка и бросился к выходу. Женщина, которую он называл великой жрицей Зазеркалья, приподнялась на локте и прохрипела вслед беглецам:
– Я еще вернусь. Это будет в твоей крови!
Освещая путь захваченным по дороге факелом, Олег мчался вперед. Миновав пещеры, он уже подбежал к подземному ходу и неожиданно споткнулся, будто кто-то толкнул его в спину. Факел замигал и погас. В темноте было видно, как волна слабого мерцающего света окутывала мужчину. Сидевший у него на руке ребенок захныкал.
– Да, малыш, скверно все получилось, – пробормотал Олег, на ощупь пробираясь по узкому тоннелю, – но ты жив. Это главное. Потерпи, скоро мы будем дома.
Выбравшись из подземелья, Олег обнаружил, что Марфа все еще не вернулась домой. Это его удивило, но не более того. Он спокойно умылся, переоделся, дал малышу пряник и, взяв за руку, вывел на улицу.
Вечером того же дня двое сидели в гостиной за круглым столом. Бабочки влетали в открытое окно и кружились под большим, низко висящим матерчатым абажуром. Олег отодвинул чашку с недопитым чаем:
– Я оставил ребенка на площади у горсовета. Там его сразу заметят. Малыш очень испуган и ничего не может объяснить – это к лучшему. Жрица что-то заподозрила и начала ритуал на час-полтора раньше обычного срока. Из-за этого все пошло не по плану – пришлось убить женщину, иначе бы умер малыш. Я не только не сумел выманить жрицу из тела, но, похоже, подцепил ее проклятие. Такой вот сегодня день…