Большая книга ужасов – 12
Шрифт:
– На помеле? Андрей, остынь. Однажды в школе мне предложили «полетать». По наивности я согласилась и скажу честно – это был не лучший день моей жизни. Добровольно дурманить собственные мозги может только полный идиот.
– Нет, это совсем другое. Вчера, в здравом уме и твердой памяти я собственными глазами видел такой полет. Юлия, та самая похожая на русалку девушка, оторвалась от земли и минут десять свободно парила в воздухе. Клянусь!
– И тебе тоже захотелось полетать?
– Очень. – Андрей поднял глаза к небу. – В душе каждому хочется свободно,
– Минуточку, почему «мы»?
– Ты тоже должна это испытать.
– Я никому ничего не должна и всегда оставляю право выбора за собой! – Признаюсь, восторженные разглагольствования Андрея начали действовать мне на нервы. – Вчера на моих глазах пытали человека. Возможно, он уже мертв, но никому до этого нет дела. Пойми, маньяк на свободе, и никто не желает его ловить!
Какое-то время мы шли молча. Внезапно Андрей остановился, взял меня за руку:
– Здесь нет противоречий. Весь день мы посвятим поискам убийцы, а вечером вместе отправимся к лунатикам.
– Ты будешь мне помогать?
– Конечно. Это слишком опасное дело, чтобы действовать в одиночку.
Если быть откровенной, я давно ждала этих слов и, едва они прозвучали, мигом заторопилась к подъезду:
– Одно только плохо – после вчерашней истории меня не отпускают дальше двора. Конечно, можно нарушить запрет, но…
– Не стоит. Я попробую уговорить твою маму. Скажем, что ты обещала показать мне местные достопримечательности. – Андрей затащил коляску в лифт и наклонился к Крикуну. – Кстати, а как его зовут на самом деле?
– Вообще-то – Сашей, но для меня он Крикун. Вынь серьгу из уха, Андрей. Мама не любит ребят с таким прикидом, а на нее надо произвести хорошее впечатление.
Знакомство прошло гладенько и без проблем. Андрей умеет быть очаровательным, и, сменив гнев на милость, мама предоставила мне полную свободу.
Предложенный Андреем план был незамысловат, но лучшего нам придумать не удалось. Для начала мы решили отъехать от Москвы километров на тридцать, а потом, выходя на каждой станции, разыскивать дом маньяка по тем скудным приметам, что имелись в нашем распоряжении. Конечно, поиски убийцы могли растянуться на много дней, но все же это было лучше, чем полное бездействие.
– Что ты знаешь о доме? – Андрей прошел в вагон электрички и устроился у пыльного окошка. Я заняла скамейку напротив.
– Практически ничего. Мы удирали в темноте, развили большую скорость и не смотрели по сторонам. Ясно только, что он стоит у железной дороги, – Мила поранила ногу о рельсы. Сперва мы бежали под горку среди редких деревьев, потом через болотце и небольшую рощу. Примерно через полчаса этого бешеного галопа я увидела шоссе.
– Нас больше интересует железная дорога. Дом стоял справа или
– Кажется, справа, если двигаться со стороны Москвы.
В динамике прохрипел голос машиниста, вагоны вздрогнули и поползли вдоль платформы.
– А как выглядела сама постройка? – продолжал допытываться Андрей.
– Я только раз обернулась, увидела темный силуэт на фоне неба и ни одного светящегося окошка. Дом двухэтажный, с остроконечной крышей. Вокруг – сад. Глухой деревянный забор. Нам повезло, что калитка была не заперта.
– Остается надеяться, что дом виден с железной дороги, иначе искать придется до второго пришествия.
Мы замолчали, сосредоточенно уставившись в пыльное окно. Бесконечные заборы, склады и унылые новостройки навевали дремоту, и я героически боролась со сном. Но затишье продолжалось недолго. На платформе «Очаково» в вагон вошло пятеро ребят. Внешне это были самые обыкновенные подростки, если, конечно, не считать их подчеркнуто аккуратных и безнадежно отставших от моды костюмов. Они осмотрелись и подошли к нашим скамейкам.
– Твой наряд бросает вызов общественной морали, – глубокомысленно изрек старший, указывая на мои прорезанные во многих местах джинсы и облегающий топ. – Это верх бесстыдства.
Кровь у меня горячая, и я не оставляю без ответа любой вызов, но на этот раз инициативу взял на себя Андрей.
– Что вам от нее нужно? – Он поднялся и почти вплотную подошел к самоуверенному нахалу.
– То же, что и от тебя. Вы не должны появляться в наших краях. Субъекты вроде вас пагубно влияют на молодежь, являются дурным примером для общества.
– Ты это в «Пионерской правде» вычитал? Любишь рыться в архивах? Предупреждаю, твой стиль давно вышел из моды. – Андрей смотрел на противника с легкой усмешкой, но я понимала, что скоро нам будет не до шуток – дискуссия о нравственности грозила плавно перерасти в банальную драку, перевес сил в которой был явно не на нашей стороне.
– Так их, милые, а то вырядились, охламоны, ни стыда, ни совести не знают! – заворчала квадратного телосложения бабка, восседавшая на соседней скамейке.
Тем временем подъехавшая к станции электричка остановилась, и в нее хлынул поток пассажиров. Как оказалось, среди них были и контролеры. Проверка билетов вызвала в толпе замешательство, и, воспользовавшись неразберихой, мы с Андреем выскользнули из вагона. Почти в то же мгновение двери электрички захлопнулись, преградив путь пустившимся в погоню «блюстителям нравственности».
– Кажется, мы позорно бежали, – заметила я, поддев ногой валявшуюся на платформе банку.
– Нет, просто ушли от столкновения с превосходящими силами противника, – попытался утешить меня Андрей.
– Я этого так не оставлю! Вернусь и…
– Зизи! Зизи! – Он умоляюще всплеснул руками. – Мы приехали сюда не для разборок. Вспомни о страшном доме, где пытают людей! Ты же сама хотела во что бы то ни стало остановить злодея.
– Верно. Просто очень обидно. Если человек выглядит не как все, это еще не повод смешивать его с грязью.