Большая книга ужасов 2012
Шрифт:
Витька довольно ухмыльнулся, вытянул из кармана телефон, запустил навигатор и отправился к скутеретте. Он с изрядным трудом преодолел пятьсот метров по ночному лесу, не спеша, стараясь не запнуться и не сломать ногу, перебрался через ручьи и низины и вышел к точке, где оставил мопед…
Машины не было. Круглов огляделся. Ночной лес был удручающе однообразен, навигатор указывал точку с разбросом в три метра, парень облазил эти три метра и ничего не нашел. Сверился с навигатором еще раз. Ошибки не было. И скутеретты не было тоже. Светила луна, лес
Круглов почувствовал раздражение, выходить из лесу пешим не очень хотелось, да и вообще… Чертовщина какая-то. Он поглядел в небо. Небо как небо, темное, звезд немного, скорее всего из-за луны, которая светила слишком ярко, спутников не видно, но они где-то там есть, висят над закисшей атмосферой. Сбой навигатора. Круглов решил перезагрузить смартфон, нажал на кнопку сбоку, аппарат выключился, а обратно уже не включился.
Батарея села. Сразу и вдруг. Хотя Витька предупредительно зарядил ее еще с утра. Он потряс аппарат, осторожно постучал его о ногу. Бесполезно, экран оставался темным.
Круглов хмыкнул. Получалось весело – он оказался один в ночном лесу. С аккумулятором, плеером и динамиками, с пластиковым ружьем в качестве самозащиты. Смешно.
– Я очень разочарован, – сказал Круглов. – Я очень разочарован продукцией яблочной компании. И если сейчас эта продукция не придет в себя, я хлопну ее о ближайший дуб! Или о сосну!
Когда отказывал очередной технический гаджет, он не спешил тащить его в ремонт. Он доставал аппарат и начинал его ругать. Надо было делать это максимально искренне и зло, и очень часто это имело эффект – техника просыпалась.
Сейчас прием не сработал, смартфон не запустился.
– Вышвырну к чертовой матери! – пообещал парень. – Прямо сейчас!
Коммуникатор оказался упорнее, Круглов вздохнул, спрятал прибор в карман. Из леса придется выбираться вслепую.
– Ладно, – сказал парень. – Тогда пойдем сами.
Он поправил рюкзак и двинулся налево. Хотя вполне мог пойти и направо.
Попробовал ориентироваться по луне, но очень быстро пришел к выводу, что на луну надеяться нельзя – она то и дело пропадала за верхушками деревьев и за облаками, а то и вовсе исчезала, вдруг, без предупреждения. Боялся он не очень, особо теряться здесь было негде, куда ни иди, выбредешь к железной дороге, или к обычной дороге, или к поселку, просто не очень хотелось бродить до утра по лесу. И ночевать не хотелось…
Хрустнула ветка.
Круглов остановился.
Он прекрасно знал, что ночной лес наполнен разными звуками, что бояться этого особо не стоит – ветки могут хрустеть и сами по себе, шишки могут падать…
Еще.
И этот хруст Круглову уже не понравился. Потому что он походил на шаг.
Шагать может кто угодно, тут же подумал Круглов. Особенно в ночном лесу. Еж. Лиса. Енот, еноты тут вполне могут бродить. Или собака одичавшая, динго какое…
Еще шаг.
Круглов остановился. Сердце билось громко, мешало прислушаться по-хорошему, почти
– Эй! – позвал Круглов.
Никто не ответил.
– Ладно… – сказал Круглов и двинулся дальше.
Шаг. Другой. Третий. За ним явно кто-то следил.
Круглов резко обернулся.
Глаза. Красные. Кто-то стоял в нескольких метрах от него, в тени широкой разлапистой ели.
Вздох. Печальный и протяжный, совсем рядом, только руку протянуть.
Глаза медленно растворились. Показалось… Точно, показалось. Темнота, воображение разыгралось, Круглов сдержал желание сорваться и дернуть через лес…
Он этого только и хочет. Чтобы я побежал. Я сорвусь, а он за мной. Будет скользить рядом до тех пор, пока я не запнусь и не поломаю ноги. Тогда он со мной разберется без всяких проблем. Он – кто?
Волк. Лето было не очень сытное, волки показались…
Если волк, почему тогда красные? Медведь тогда? Нельзя стоять, надо уходить…
Круглов попробовал шагнуть. Ноги вросли, Круглову даже показалось, что он провалился в густую вязкую глину, он попробовал пошевелить пальцами – они шевелились, а ноги вот не двигались.
Еще вздох. Это страх. Страх, от страха люди сходят с ума, от него они и гибнут. Круглов попытался взять себя в руки. Никого. Он оторвал правую ногу и сделал шаг.
Вздох. Рядом, за деревьями.
Круглов сдвинул левую ногу. Под коленками задергался нерв. Круглов собрался и пошагал вперед. Куда-то, может быть, кстати, и назад. Надо было идти, не останавливаться, ни в коем случае не останавливаться, идти хоть куда-то. Преследователь не отставал. Шаги были странные, очень и очень. Неравномерные. Несколько шагов – тихо, еще несколько шагов – и снова тихо. То справа, то слева, то шаг, то два…
Вздохнули почти над самым ухом.
Витька не выдержал. Он на ходу достал из рюкзака аккумулятор, сам рюкзак отбросил в сторону и побежал. Быстро, как только мог, захлебываясь холодным ночным воздухом, вляпываясь лицом в липкие паутины, проваливаясь в ямы, натыкаясь на ветки. Шагов он не слышал, но почему-то ему казалось, что они не отстали.
Конечно же, он упал. Запнулся за твердое, полетел, выронив аккумулятор, запутался в сетке, в лицо ударило что-то твердое и мягкое одновременно, левый глаз мгновенно заплыл. Круглов замер. Он ждал, что будет делать преследователь.
Слушал. Прикинуться мертвым вряд ли получится, закричать, что ли… Говорят, крик иногда этих отпугивает. Надо было перечный баллончик у Сомёнковой забрать, зачем ей баллончик, она-то по лесу не бродит…
Ничего. Никаких шагов. Ничего, ничего, ничего. Круглов пролежал почти пять минут и только потом обнаружил, что лежит на чем-то железном. Он принялся ощупывать это железо и почти сразу узнал свою скутеретту. И сеть, которой он ее накрыл. Вот как. Он понесся через лес наугад и наткнулся на свой собственный мопед.