Большая книга ужасов – 35
Шрифт:
Как мы это все втирали Сашке, как уговаривали нас отпросить – тихий ужас. Он обижался, как девчонка, что мы хотим уйти без него, пришлось его чуточку погипнозить, чтобы согласился. Зверь. Знаю. Жалею, что не заставила его все забыть сразу после того, как он отпросил нас у тети Марины. Отпросил, как же. Против троих она уже не могла возразить.
Мне и отпрашиваться не пришлось, тетка только сто раз переспросила, правда ли я на всю ночь и не захочу ли вдруг вернуться? Я сумела ее убедить, и она, похоже, обрадовалась, что ей самой не надо никуда сбегать из дома.
Вечером мы трое
Фантомас радостно пинал камушки, и никакое полнолуние не портило ему настроения. А меня терзал какой-то странный червячок: то ли звериное чутье, то ли что-то вроде нашептывало: что-то пойдет не так. Хотя что может «так» пойти у двух оборотней? Ну покусает меня опять Фантомас, ну так уже не впервой. Но червячок не унимался.
Уже стемнело когда мы наконец, добрались до горелой поляны. Я достала фонарик. Фантомас фыркнул:
– У тебя что, нет ночного зрения?
– Пока нет. Подожди часик.
– А у меня есть! – И гордо шагнул в лужу.
Я отправила его за хворостом (конечно, фонарь не дала, надо ж повредничать), поставила мангал, насыпала угли. Не люблю этот странный химический запах готовых углей, а хворост замаскирует. Достала складные стульчики (шашлык так шашлык, ужинать надо с комфортом), даже хлеба нарезала. А червячок не унимался. Плеснула себе кофе из термоса, «сладкая бурда», Фантомас не будет. Я слышала, как трещат в лесу ветки, как Юрка ругается, спотыкаясь (тоже мне «ночное зрение»). А червячок точил, и даже кофе не успокаивал меня.
За хворостом Фантомас ходил, наверное, полчаса. Я уже плюнула, разожгла угли как есть, насадила мясо на шампуры, что же мне, всю ночь его дожидаться?! Он обиделся, конечно, поворчал насчет шашлыка и женских рук. Я сказала, пусть занимается мясом сам, и уселась отдыхать с очередной чашкой кофе. А червячок... Ну вы поняли.
Юрка уплетал за обе щеки и болтал почему-то о даче и как его мать достала там эксплуатировать. Радовался, что получил отсрочку от дачных работ. Я почти не слушала и не чувствовала вкуса шашлыка, только поглядывала на часы, и червячок вгрызался сильнее с каждым щелчком секундной стрелки. Фантомас, дубина стоеросовая, даже не чувствовал, что уже без трех минут. Лопал шашлык, смеялся и даже не слышал, как совсем рядом под чьими-то ногами хрустят сухие ветки.
Очень вовремя! Я вскочила и побежала навстречу этому камикадзе: пара минут мне на уговоры, минута ему на убежать, пока мы будем оборачиваться. Хорошо, что мы на горелой поляне, Твари не услышат запаха и не погонятся за ним.
– Ир, ты куда? – крикнул Фантомас мне в спину, а на меня из-за деревьев вышел Сашка.
– Шашлычки, значит, жарите? Секрет, значит? Важное дело? – Он прошел к костру мимо меня, встал напротив мангала и осуждающе уставился на Фантомаса. Юрка аж подавился:
– Я тебе все объясню...
Одна минута.
– Саня, беги! Мы объясним тебе потом, а сейчас беги!
– Чего это я побегу?! – Он уселся на мой стул, взял себе шампур с мангала...
Пятьдесят секунд. Фантомас глянул на часы и тоже запсиховал:
– Санек, правда... Времени нет, давай бегом отсюда...
Сорок секунд. Подступила знакомая ломота в костях и даже в животе, где костей-то нет. Юрка пока не почувствовал. Он шагнул к Саньку, протянул руку, чтобы поднять его со стула, но резко упал на колени и скорчился на земле.
– Фантомас, ты че?
Двадцать секунд. Мне самой уже стало нехорошо. А Фантомаса плющило и колбасило: он извивался у Сашки в ногах, а этот балбес, вместо того чтобы бежать, еще и тормошил приятеля.
– Фантомас! Але! Вы тут что такое приняли без меня?
Десять секунд. Глупый, глупый Сашка, решил, что мы наркоманы. А Фантомас уже становился на четыре ноги, морда его вытянулась в волчью, и глянцевые ноздри с мой человеческий кулак шумно вдохнули запах мяса.
– Юрка, не смей!
2 мая
Тварь взвизгнула, празднуя свое появление, а Большая Тварь повела себя странно. Вместо того чтобы вцепиться Сашке в горло, она каталась по земле у его ног и отчего-то становилась меньше.
– Юрка, что с тобой, Юрка!
Глупое-глупое мясо! Оно прыгало вокруг этого в шерсти, махало руками и как будто не видело меня. Я даже не спешила нападать: так неинтересно исподтишка, пусть хоть глянет на меня, пусть добавит в кровь еще адреналину. Я терпеливо выжидала несколько долгих секунд, пока этот в шерсти сам не стал мясным и не поднялся на две ноги. Вот так удача!
– Ирка! – Слово меня парализовало. Как в прошлый раз, дома. Чертов шаман, убежал тогда, но нет! Сейчас же их двое!
– Ирка! – Они швырялись в меня головешками из мангала, и на какие-то секунды мясной запах оставлял мои ноздри.
– Ирка! Ирка! – Парализующее заклинание они выкрикивали наперебой, и я не могла даже двинуться с места. Столько мяса, а я тут...
Тот, что крупнее, сорвался и побежал, увлекая за собой мелкого. Я наконец смогла шевельнуться и рванула за ними, но получила в ноздри залп горячих углей.
Тварь взвизгнула и заездила мордой по земле, охлаждая обожженный нос. Хорошо. Здесь, на горелой поляне, да еще с обожженной мордой, она не учует мальчишек. Они успеют убежать далеко. Жаль, Фантомас фонарика не захватил, заблудятся ведь. Хотя наверняка фонарик есть у Сашки, как-то он нас нашел.
Носопырку жгло не по-детски. Похоже, парни запульнули мне уголек прямо в ноздрю. Тело, наше общее с Тварью, отказывалось переживать о чем-то другом, кроме как о боли. Почему, например, Фантомас стал Фантомасом, когда его позвали по имени? А на меня это подействовало как парализующее заклинание, и то ненадолго. Почему я три года сражалась за человеческий облик, а этот балбес, который и книжку-то прочитать ленится, стал человеком от одного слова? И слово-то дурацкое: «Юр-ка». Мысли текли ровно, не трогая эмоций, и даже привычная обида урода на мир вела себя тихо, уж очень ожог болел. Тварь нашла лужу и плюхнулась мордой туда, как свинья, – прохладно.