Большая книга ужасов – 40
Шрифт:
Светлана вспыхнула и еле заметно кивнула. Лена изумленно приоткрыла рот. Сергей, ухмыльнувшись, пояснил:
– Лапшин сам почти чудо.
– Нашли чудо! – Лена раздраженно посмотрела на Сергея. – А про себя что молчишь? Наверняка себя к третьей категории относишь?
– Угадала, – спокойно согласился Ильин. – Потому и не дергаюсь.
– Не дергаешься?!
– Ну, немного. Просто боюсь, что Гришка куда-нибудь влезет. В поисках доказательств. Чтобы выиграть пари.
– А помнишь… – глаза девочки опасно сузились.
– К тому же я вовсе не отрицаю возможности, что Гришка в своих
– На что-нибудь интересненькое, – насмешливо подсказала Светлана.
– Ага. По-моему, на это только такие, как Лапшин, и способны.
Лена пробормотала:
– Вот этого я и боюсь…
– Чего? – удивилась Дина.
– Что он когда-нибудь окажется прав. – Лена сердито фыркнула. – Вы, любители чудес, неужели не понимаете – здесь все плохо!
– Что «в-все»?
– Вариант первый, самый лучший – Гришка врет. Ну, тут-то все просто. Врет он с пеленок. – Лена обвела друзей насмешливым взглядом. – А теперь, умники, допустим второй вариант. Тот, о котором вы в открытую и думать боитесь…
Сергей подобрался. С лица Светланы сползла улыбка. Дина ахнула.
– Вот-вот. Вы представляете, во что Гришка сможет в этом случае вляпаться?!
Лена увидела подъезжающий автобус и поспешной скороговоркой закончила:
– Так что извольте мне доказать, что все это обычный лапшинский розыгрыш. И быстрее! Не забывайте, Гришка и сам картинки малюет. Да еще какие картинки! Куда там, Серый, твоему земному лесочку…
Лена была права, она достаточно хорошо знала Гришку. Не знала только про череду его странных снов, про страшный, но притягательный мир, который находился так рядом… и в то же время так невозможно далеко.
Этот мир мучил и дразнил Гришку. От него хотелось избавиться. И не меньше хотелось заглянуть в него хотя бы одним глазком, убедиться – насколько он реален. И может ли такое быть реальностью?!
Вот уже несколько ночей, проснувшись от своих кошмаров, Гришка становился к мольберту и переносил сны на полотно. Переносил лихорадочно, в страхе, что вот сейчас он что-то упустит, что-то забудет, и вместо окна в неведомый мир получит просто плоскую картинку-фотографию.
Вздрагивая от непривычных звуков – скрипа деревьев, шелеста листвы, треска обламывающихся веток, шума ветра, реки, дождя, криков неведомых животных, – Гришка радовался, что Тимка ничего этого не слышит. И удивлялся: как можно не слышать того, что вот-вот окажется прямо здесь, в комнате? Что настолько материально, что Гришка почти не сомневался – если еще чуть-чуть истончатся границы между мирами, чужая действительность безжалостно поглотит его, и утром родители увидят опустевшую постель.
Гришка торопился. Торопился поймать враждебный мир на кончик своей кисти, зафиксировать его на полотне, пленить. Гришке казалось, так он обезопасит себя. Мир на его мольберте… мало ли таких «штучных» картин на планете!
Они для большинства людей просто изображения – пейзажи, портреты, натюрморты. Пока за грань заглянул только фантаст со странной фамилией Желязны. Вот ведь воображение у человека, только позавидовать можно.
Интересно, какая картина дала Роджеру Желязны ключ в новый мир, чья кисть оказалась по-настоящему волшебной…
Глава 7
Таинственная прогулка
Лена кипела. Больше всего ее пугала Гришкина невозмутимость. На этот раз, к изумлению друзей, он вроде бы и не спешил с предъявлением очередного доказательства.
Лене порой казалось: Лапшина результаты пари больше не волновали, а ведь Гришка обычно в лепешку расшибался, доказывая свое.
Мало того, даже не прогуливая школу, Лапшин продолжал меняться. Его загар не бледнел, а наоборот – набирал силу. И нос шелушился уже в третий раз, как отметила наблюдательная Парамонова.
А на физкультуре, когда мальчишки для игры в баскетбол надели форму, Лена обратила внимание на Гришкины исцарапанные руки и ноги. И красные припухлости на них больше всего походили на расчесанные комариные укусы.
Но откуда комары зимой?!
К возмущению Лены, остальные ребята о пари не вспоминали, будто забыли о нем. Даже Сергей. И Светка. Может, их устраивало наступившее затишье? Или они побаивались копать глубже?
Лена же терпеть не могла неясностей. Поэтому злилась. К тому же ей казалось, и молчанием Гришка все равно добивается своего. То есть сводит ее с ума, заставляя верить во всякие чудеса.
Ну, пусть даже не верить, а просто думать о них.
И сомневаться в себе!
В результате Лена решила еще раз поговорить с Лапшиным. Самостоятельно. Без друзей. Она и день наметила: в среду вечером, после тренировки. Во время Гришкиной прогулки с Тимкой.
Это казалось несложным. С доберманом всегда гуляли в одно и то же время, что строго контролировалось Лапшиным-старшим.
«Почти десять, – Лена неохотно натянула на голову капюшон, она начала замерзать. – Когда же Рыжий выведет Тимку?! Клялся, что всегда выходит с ним ровно в восемь, я к восьми и подошла, как раз тренировка закончилась…»
Лена топталась у дома Лапшина почти два часа. И была уверена: Гришка с Тимкой пока не выходили. Ведь, возвращаясь с карате, она специально прошлась по скверу – обычному маршруту их прогулок. И если она могла их как-то прозевать, то уж Тимка… нет, он бы сразу ее унюхал!
Лена невольно оглянулась на темную аллею: глупый Тимка действовал всегда по одной схеме – восторженно набрасывался на нее с приветствиями и на протесты не обращал ни малейшего внимания. Так что если зазеваться, Тимка запросто вываляет ее в снегу. Это если не учитывать, что после его языка срочно нужно мчаться к ближайшему умывальнику.
В десять Лена сдалась и решила зайти к Лапшиным сама. Якобы шла мимо и решила…
Что она решила? Узнать домашнее задание по математике? А почему не по телефону?
Нет, она хотела… хотела что-нибудь взять. А что можно взять у Рыжего? Не его же кисти!
О-о, она скажет, что давно не видела Тимки! И не играла с ним. Гришка, конечно, ей не поверит, но вот его бабуля и родители – запросто. А Рыжий просто проглотит, да.
И потом, мало ли что могло случиться? Может, Лапшин все-таки заболел гриппом. Тогда она сама выгуляет Тимку. На радость Гришкиному папочке.