Большая книга ужасов 54 (сборник)
Шрифт:
— Приветик, Толкачев! Знаешь, Вика, с нами случилось загадочное происшествие, — с ходу сообщила Юля, — и теперь мы не знаем, смеяться нам или бояться.
В самом деле, несмотря на напускную веселость, девчонки выглядели смущенными и немного напуганными. Хотя они собирались обсуждать происшествие с Барышевой, я спрыгнул с подоконника и подошел поближе, готовясь услышать скверные новости. Так оно и оказалось.
— И что с вами произошло?
— Странная встреча. Возле школы к нам подошла молоденькая девушка и спросила: «Хотите
— Нет, она сказала: «Желаете узнать свою судьбу?» — перебила подругу Рита.
— Неважно. Короче, мы согласились. Она начала рассматривать наши ладони. Смотрела-смотрела, а потом как проведет по ним ногтем, прямо по линии жизни, да так, что кровь выступила и у меня, и у Риты.
— Юля, ты самого главного не сказала! Про то, как гадалка рассмеялась и заявила: «На ладонях написано — ваши тела переживут ваши души». Потом она вытерла кровь носовым платком и пошла своей дорогой. Это она так пошутила?
— Конечно… — вмешался в разговор я. — Сейчас модно так прикалываться. Кстати, как выглядела эта гадалка?
— Обыкновенная девушка… постарше нас. Волосы пышные, завитые, каштанового цвета… — Юля задумалась. — Джинсы, куртка от спортивного костюма — синяя с красной полосой. Короче, самая обычная девчонка, не какая — нибудь цыганка.
Несомненно, речь шла об Амалии, которая была одета именно так, как описала Никитина. Я перевел взгляд на Вику — она восприняла рассказ девчонок совершенно спокойно, будто не принимала деятельного участия в кознях Часовщика. Расспросив Юлю и Риту о том, где они повстречались с необычной гадалкой, я опрометью через три ступеньки сбежал с лестницы и бросился на ее поиски.
Обнаружить Амалию так и не удалось — ребята тонкими ручейками стекались к школе, но никого похожего на коварного механического монстра среди них не было. Зато я нос к носу столкнулся с Ивойловым, и эта коротенькая встреча произвела на меня жуткое впечатление. Сергей как столб стоял посреди тротуара, глядя себе под ноги потухшими безжизненными глазами.
— Ивойлов, привет! Спишь на ходу?
— Здравствуйте, — он поднял голову. — Если вы меня знаете, подскажите, куда я иду.
— В школу… Это же я — Петька!
— Очень приятно.
Мне захотелось схватить Сережку за плечи и трясти до тех пор, пока он не станет прежним: веселым, неунывающим фантазером, любителем гонконгских боевиков и таинственных историй. Ивойлов все так же неподвижно стоял на дороге, а потом равнодушным тоном спросил:
— Вы утверждаете, что люди моего возраста должны посещать школу?
— Конечно!
— Тогда я пошел…
— Постой! Ты же живой человек, значит, ты должен жить!
— Зачем? — спросил он и, не дождавшись моего ответа, пошел в сторону школы.
До звонка оставалось совсем мало времени, и я торопливо последовал за Сережкой. У расположенного на первом этаже медпункта собралась небольшая толпа. Стоявшая в дверях врач говорила с завучем:
— Это какая — то
Не задерживаясь, я поднялся на третий этаж. Было понятно, что с появлением новых автоматов Часовщик стал действовать более масштабно, неудержимо приближаясь к какой — то известной только ему цели.
Игнорируя объяснения исторички, я оглядывал класс — вот опустевшее место Татьяны Панкратовой, которая так и не пришла в школу, вот равнодушно смотрящие поверх пустых тетрадей Ивойлов и Подбельский, вот встревоженные необычными царапинами Савина и Никитина… Внезапно на мой стол упала аккуратно свернутая записочка. В ней Акулиничева предлагала встретиться на большой перемене у здания школы и обещала сообщать очень важную информацию. Слово «очень» было дважды подчеркнуто красным фломастером, и эта мелочь неожиданно разозлила — неужели Светка, или та, кто выдавала себя за Акулиничеву, надеялась таким образом повлиять на мое решение?! Возможно, это была обычная, подстроенная Часовщиком западня, но я подумал, что лучше встретиться с врагом лицом к лицу, чем трусливо бежать от него. Вскоре прозвенел звонок, и мне ничего не оставалось, как идти на опасное свидание.
Светка стояла у низкорослой, с перекрученным стволом яблони и нервно обрывала ее молоденькие листочки. Я предложил Акулиничевой перейти в более людную часть школьного двора и все время следил за тем, чтобы она не подходила ко мне слишком близко.
— Петя, почему ты мне не доверяешь? Этой ночью я отважилась в одиночестве погадать по стеклу…
— Опять заглядывала в кастрюлю?
— В аквариум. Не смейся — Вика в большой опасности.
— Это в воде плавало или Часовщик рассказал?
— Знаешь, Толкачев, я бы не стала говорить с таким грубияном, как ты, но… С тобой хочет повидаться один человек. До сих пор ему это не удавалось, и вот он попросил меня свести вас вместе.
Акулиничева обернулась, указывая на середину залитого солнечными лучами двора, — там стоял тот самый черный человек со жгучим, пугающим взглядом. Как и обычно, он возник непонятно откуда и, ко всем прочим странностям, не отбрасывал тени.
— Кто это? — я невольно отступил к забору.
— Как?! Ты его не узнал? Ведь вы же встречались, тогда, прошлой зимой…
И тут с моих глаз будто упала пелена. Несомненно, это был он — тот самый горячо любимый Барышевой призрак, из — за которого она и связалась с Дмитрий Дмитричем! Теперь Незнакомец в Черном уже не казался таким страшным, особенно когда он улыбнулся своей характерной невеселой улыбочкой.
— Проблема в том, что в контакт с призраками вступают только те, кто в них верит. Для остальных мы просто не существуем, — вместо приветствия произнес он. — Мне потребовалась помощь этой очаровательной сеньориты, дабы достучаться до тебя, Петр.