Большая книга ужасов 54 (сборник)

Артамонова Елена Вадимовна

— Я нарушила все инструкции, приведя в закрытый на реконструкцию музей посторонних. Могли хотя бы сообщить о своих планах заранее. У меня могут быть большие неприятности. Пожалуй, имеет смысл отменить экскурсию.

— Но, мама…

— Хорошо, я подожду вас здесь, — нашла выход из затруднительного положения Арина.

Светкина мать пожала плечами и все же повела всех нас к служебному входу. Мы вошли в здание музея и поднялись на второй этаж.

— Этому особняку почти двести лет, и в нем ни разу не делали капитальный ремонт. Крыша дырявая, как решето, перекрытия давно превратились в труху, и все это сооружение держится на честном слове, — рассказывала Акулиничева-старшая. — Дом в аварийном состоянии,

поэтому сюда закрыт доступ посетителям. Старайтесь передвигаться осторожно, не топайте, не шумите и, конечно же, ничего не трогайте руками.

Мы осторожно, как по весеннему льду, шли по старому облупленному паркету. Помещение и в самом деле выглядело неважно, особенно бросались в глаза «украшавшие» потолок разводы от былых протечек и темные прямоугольники на стенах — следы убранных картин.

— Старые холсты не выдержали бы таких перепадов температуры и влажности, их пришлось убрать в первую очередь, остальные экспонаты еще здесь, — искусствоведческим тоном пояснила Вероника Викторовна. — Интересующие вас часы — в конце анфилады.

Пройдя несколько смежных комнат, мы остановились у огромного многостворчатого окна. Перед ним на резном столике стояли темные, довольно зловещего вида часы. Корпус из черного дерева украшала пугающая скульптура — злобно оскалясь, бородатый старик терзал хрупкое тело своей жертвы. Под бронзовыми фигурами виднелся небольшой тусклый циферблат. Присмотревшись, я заметил на нем черную цифру XIII.

— Кронос, пожирающий своих детей, — аллегория, показывающая неумолимость времени. Довольно банальный сюжет. Впрочем, декор часов характерен для начала XIX века, а сам механизм, как установлено, намного старше. Возможно, это одни из первых маятниковых часов.

— Вероника Викторовна, они работают?

— Нет, Петя. Часы сломаны. Точнее, утрачена важная часть механизма — заводная пружина. Вместо нее — какие — то непонятные детали, в назначении которых может разобраться только специалист. Граф Владимир Львович Вольский, бывший владелец этого особняка, привез часы из Европы в 1831 году. Он интересовался предметами, связанными с оккультными обрядами и, говорят, собрал довольно интересную коллекцию. Вероятно, увидев необычный механизм, граф вспомнил распространенную здесь, на его родине, легенду и приобрел часы.

— Мам, о чем она?

— Светлана, имей терпение! Мы еще вернемся к этому преданию, но теперь, раз уж речь зашла о способах исчисления времени, позвольте рассказать, как это делалось на Руси. Не возражаете?

Все согласно закивали головами, хотя мне да и девчонкам хотелось поскорее разузнать связанную с часами историю, а не слушать пространные объяснения Вероники Викторовны.

— Раньше сутки были разделены на дневные и ночные часы, — рассказывала она. — Дневные начинали отсчитывать с восходом солнца, а ночные — на заходе. На протяжении года длина светового дня изменяется, поэтому каждые две недели приходилось изменять соотношение дневных и ночных часов в сутках. В начале сентября, восьмого числа, с которого тогда начинался новый год, их было поровну, потом, с двадцать четвертого числа — одиннадцать часов дня и тринадцать ночи и так далее, вплоть до декабря, когда день начинал прибывать и соответственно увеличивалось количество дневных часов. Кстати, по такому расписанию жили именно в Москве, а, к примеру, в Новгороде была принята другая система исчисления времени.

— И чем она отличалась? — уточнила дотошная Арина.

— Новгородцы делили сутки на две равные половины и не изменяли соотношения дневных и ночных часов. Однако первый дневной час тоже начинался с восходом солнца.

— Мам, все это ужасно интересно, но какое имеет отношение к нашим часам?

— Света, ты неисправима! Перебивать старших крайне невежливо. Я не случайно заговорила о нашей истории, интересующая

вас легенда возникла в XVII веке, во времена правления царя Алексея Михайловича. Должна сказать, что в те годы механические часы на Руси были большой редкостью, чаще всего их привозили иноземные послы, и эти дары ценились наравне с золотом и драгоценностями. Хитроумные автоматы интересовали молодого царя, и, зная об этом увлечении, в Москву приезжали как талантливые мастера, так и авантюристы, искавшие свою удачу при московском дворе. Среди них был некий маг, астролог и часовщик, имя которого история не сохранила. Он приехал издалека, потряс Алексея Михайловича своими магическими опытами и предсказаниями, но вскоре чем — то не угодил царю и был вынужден покинуть Москву. Однако он так и не добрался до границы, по какой — то причине задержавшись в нашем городе, где вскоре приобрел большую, но сомнительную известность. Об иноземце говорили, будто он занимается черной магией и все созданное им приносит большие беды. Как раз в это время город охватила эпидемия странной болезни, симптомы которой до сих пор удивляют эпидемиологов. После короткого приступа безумия подверженные ей люди впадали в равнодушие и спустя некоторое время умирали от истощения, отказываясь принимать пищу. Во всех напастях, естественно, обвинили мастера-иноземца. Прошел слух, будто он создал механизм… — Вероника Викторовна указала на старинные часы, — движущей силой которого были не гири, не пружина, а души людей. Считалось, что только во время тринадцатого лунного месяца часы могли работать и стрелки на их циферблате начинали двигаться к роковой цифре тринадцать.

— А что случится, когда пробьет тринадцатый час? — позабыв о вежливости, перебил я Светкину мать.

— «Само время станет уязвимым и смерть вздрогнет от ужаса» — так гласит старинное пророчество.

Я перевел взгляд на часы. Тонкая, похожая на черный луч минутная стрелка застыла в пяти минутах от рокового часа.

— В охваченном эпидемией городе одного только обвинения в связях с нечистым было достаточно для жестокой расправы, — продолжала рассказ Акулиничева-старшая. — Однажды ночью толпа горожан ворвалась в жилище мастера, схватила часовщика, намереваясь предать лютой казни. Легенда гласит, что перед смертью он проклял своих палачей и обещал вернуться, чтобы отомстить если не им, то их внукам.

— Его убили?

— Да, Арина. Живьем замуровали в одной из ниш крепостной стены. Потом горожане разгромили мастерскую иноземца. Они разыскивали волшебные часы, но так ничего и не обнаружили. Видимо, предчувствуя скорую расправу, мастер успел спрятать часы в тайнике или передал надежному человеку. Как часы попали в Европу, кто сделал им новый корпус и при каких обстоятельствах их купил граф Вольский — неизвестно.

— Даже страшно становится, когда подумаю, сколько из — за этой железки погибло человек.

— Света, я рассказала легенду. Доказательств того, что граф Вольский приобрел те самые волшебные часы, нет. Впрочем, давно замечено, что старинные предания придают антиквариату большую привлекательность, а заодно повышают его цену. Мы ценим в истории именно мифы.

Вероника Викторовна умолкла, давая нам возможность осознать услышанное. Ее взгляд равнодушно скользил по комнате. Внезапно выражение ее лица стало сосредоточенным, и она наклонилась к старинным часам:

— Это странно…

— Мам, ты о чем?

— Никогда не жаловалась на зрительную память. Два дня назад часы показывали половину тринадцатого. Хотела бы я знать, кто так бесцеремонно обращается с музейными экспонатами!

— А они не могли сами…

— Это исключено, Света. Часы в нерабочем состоянии.

— Вероника Викторовна, можно посмотреть на механизм? — набравшись смелости, попросил я.

Она задумалась:

— Хорошо. Только не трогайте руками его детали.