Большая книга ужасов (сборник)

Усачева Елена Александровна

– Алло! Каринка! Встали уже? Ага… Кабанова не видела? Ну тот, что покусанный на все лицо! Под окнами проходил? Давно? Забери его в отряд, надери уши и к изолятору близко не подпускай! А лучше привяжи к кровати, пускай весь день лежит. Ага! И позвони, как поймаешь! Бэтмен, тоже мне…

Вскоре трава на том месте, где отряд ждал Кабанова, выпрямилась, голоса смолкли, ветер запорошил следы. Над лагерем поплыли позывные горна. День начинался.

– Гагарин – это уникальное явление в нашей стране. Да и во всем мире, –

быстро говорила Алена, чуть задыхаясь, потому что ей приходилось постоянно оглядываться, следя, слушают ее или нет. – Он родился в деревне перед Второй мировой войной. Когда пришли немцы, его семью выгнали из дома, и они вырыли себе землянку. Вы только представьте каково это – зимой жить в холоде и голоде!

Девчонки не почувствовали трагизма момента – для них немного поголодать было заветной мечтой. Сбросить пару лишних килограммов, стать такой же, как Водянова или Кира Найтли.

– Представляете, тогда самолеты еще редко летали, а он мечтал о небе, пошел в летное училище, стал пилотом. О космосе писали в книжках, что там и как могли только предполагать, но Гагарин подал заявление на вступление в отряд космонавтов. Это было как русская рулетка – никто не знал, вернется ли космический корабль, сможет ли человек в нем выжить…

Чем воодушевленней рассказывала Алена, тем меньше слушателей у нее было.

– А знаете, какова вероятность встретить инопланетянина на улице? – спросил заметно отставший Юрка.

– Никакая! – вылез вперед Валя.

– Ты инопланетянина каждый день в зеркале видишь! – отшил его Кривой. – Ну, какие версии?

– Маленькая, – пискнула Кузя.

– Ой, а я не знаю, – обиженно протянула Томочка.

– Пятьдесят на пятьдесят, – довольно хохотнул Юрка. – Либо встретишь, либо нет!

Ирка громко фыркнула, выражая одобрение, прибавила шаг. Улыбка на лице Кривого застыла. Бросив слушателей, он устремился вперед.

– А дружок-то твой не пошел.

– Топай мимо. – Ирка не церемонилась и выражений особо не подбирала.

– А чего, ты, типа, свободна теперь?

– Типа, тебе сказали – отвали! – Ирка говорила, не поворачивая головы. Понимает – хорошо, нет – его проблемы.

– А чего, типа, мешаю идти?

– Мешаешь!

– А чего мешаю-то? Вон сколько места!

Кривой щедро повел рукой. Они двигались вдоль реки. Вокруг – кочковатый заливной луг, поросший кустиками давно не кошенной травы, зарослями крапивы, остролиста и бурьянистым чертополохом. Отряд разбрелся по просторам родины, шел, спотыкаясь.

Зайцева резко повернулась, отчего Юрка чуть не сбил ее с ног.

– Вот и иди в свои места, – прошептала она в лицо Кривого. – Да смотри, не падай.

На последнем слове Ирка стала наклоняться вперед, словно хотела Юрку поцеловать. Кривой, сколько мог, отклонялся, потом решил отойти, зацепился за кочку и упал. Задетый Постников повалился следом.

Ирка снова

громко фыркнула и потопала прочь. Анька, идя рядом с ней, сияла, как маков цвет.

– Ну, что у вас опять? – возникла из небытия своего рассказа о героическом космонавте Алена.

– Отвали! – пихнул первого подвернувшегося под руку Кривой. Этим первым оказался Валька.

– Сам отвали! – буркнул для острастки Пося, и в который раз решил держаться от Кривого подальше.

Юрка глянул на своих гвардейцев. Ребята смотрели кто куда. Для бодрости духа он ухмыльнулся и побежал догонять Ирку.

– Слушай! Да отлипни ты уже от меня! – рассердилась Зайцева.

Кривой как будто в стену врезался. Взмахнул руками и снова упал на землю. Томочка встревоженно заохала. Сердобольная Кузя склонилась над павшим.

– Что у вас здесь опять? – несколько утомленно спросила Алена.

– У Кривоноса падучесть повышенная, – бросила на ходу Ирка.

– Юрка, кончай спектакли разыгрывать! После поиграем.

Юрка дернулся, открыл глаза, сел.

– С головой чего-то… – пробормотал он неожиданно.

– Начинается! – рассердилась Алена. – Вставай! С головой у него что-то! Спать надо по ночам, а не страшилки рассказывать.

Юрка встал, но теперь плелся в хвосте сильно растянувшейся колонны. Его гвардейцы убежали вперед – Кривонос потерял для них привлекательность как сильный вожак.

– Видала, как я его! – с гордостью дернула бровью Зайцева.

– Чего это он распадался? – с сочувствием спросила Аня.

– Королев, ты видел? – повернулась к Лешке Ирка. – Будешь не слушаться, тоже… падать начнешь.

Лешка неуверенно кивнул, как будто соглашаясь. Улыбка на лице Ани застыла.

– Да ладно тебе, – толкнула подругу Ирка. – Пошутить уже нельзя. Он же сам тебе сказал, что больше не любит. Чего ты напрягаешься?

Аня мотнула головой – то ли «да», то ли «нет».

– Он может передумать, – прошептала Моторова.

– Мы тебе другого найдем, – доверительно сообщила Зайцева. – Забирай себе Кабанова.

Аня вздохнула. Улыбки больше не было, взгляд не скользил по горизонту, глаза следили теперь за ногами. Левая, правая, левая, правая, левая… Какая бессмысленная штука – жизнь. Никчемная и бестолковая.

Они шли бесконечными полями. Слева струилась река, далеко на горизонте справа тянулась темная полоска леса. Ясное небо с легкими облаками.

Они позавтракали под ивами, низко свисающими по-над рекой.

– Мать моя! – волновалась Вера Павловна по телефону. – Где твои-то?

– Мне Карина сказала, что их всех после завтрака разобрали, – подготовленно врала Алена. – За Кабановым родители приехали. Королев с Моторовой номер репетируют для субботнего концерта. А Постников в библиотеке помогает. Они к вам в тихий час подойдут. – И не дожидаясь возражений врача, дала отбой.