Большая книга ужасов
Шрифт:
По коридору прозвучали быстрые шаги. Здоровье в порядке, спасибо зарядке!
– Ну что, моя дорогая?
Матвею хоть бы что! Как машина. Все так же улыбается, так же четок. Зарядку сделал – день покатился дальше. Попытался Алену приобнять, но она не далась.
– Кирюша с завхозом пошли в лес, Семеныч звонит родителям.
– Вот видишь, как все хорошо!
Убила бы! Но Матвей высок, широкоплеч, с открытым добродушным лицом – об его голову можно разбить сковородку, он все так же будет стоять
Алена вышла на крыльцо. Отрядная беседка, как галчатами, была обсижена ребятами. Они шумели, смеялись, кого-то уронили с высокого бордюрчика.
– Ваш вожатый сказал, что все хорошо, – дрогнувшим голосом начала Алена. – Значит, так оно и есть. У меня к вам одна просьба – хотя бы пару дней не разбегаться. Моторову не трогать. Вообще! Чем меньше вы будете на нее обращать внимания, тем быстрее она успокоится.
Алена поморщилась. Надо было еще как-то сказать им про Канашевич, ну, чтобы поменьше вспоминали длинными лагерными ночами, но язык не повернулся.
– Идем завтракать. Я уверена, Королев с Постниковым к обеду вернутся.
Первыми с лавок ссыпались мальчишки – «вечно голодные, вечно свободные…», и начали делать вид, что строятся.
– Ой, миленькая, так все ужасно! – тут же повисла у Алены на шее Томочка. – Я так переживаю.
Томочка круглолица, щекаста, кареглаза, с короткими темно-русыми волосами. Вся такая крепенько сбитая, правильная.
– Ты-то чего переживаешь? – устало отстранилась Алена, но от Томочки так просто избавиться никогда не получалось. Она еще сильнее повисла на шее, уперлась щекой в плечо вожатой.
– Так жалко, так жалко, – забормотала она. – Они вернутся, да?
Алена поискала, на кого бы Томочку сбросить – девочке было все равно, с кем обниматься. Как раз подвернулась Кузя.
– Юля! – поманила Томочкину подружку Алена. – У меня для вас задание. Посмотрите, чтобы Аню сегодня никто не трогал.
Отчаянный ход. В эту смену ее отряд клокотал интригами и маленькими кровопролитными победоносными войнами. Компания Томочки ненавидела Аньку с Ирой. Но ведь их «так жалко, так жалко…».
От неожиданности Томочка сползла с плеча вожатой, в карих глазах сверкнуло презрение.
– Хорошо, – заторопилась Кузя, отводя Томочку подальше.
Юлька Кузнецова, черноглазая, чернобровая, с длинными темными волосами, высокая, с уже сейчас вырисовывающейся хорошей фигурой, обняла Томочку, и та прильнула к ее покатому плечу, прошептав: «Миленькая…», они направились к дорожке, но Кузя вдруг остановилась. Чуть помедлила, словно решала: говорить – не говорить, но все же сказала:
– А Юрка на зарядке говорил, что сломает Кабанову ногу, чтобы на всю смену отправить его в изолятор.
– Зачем? – опешила Алена, поразившись и самим Юлькиным словам и тому, что она произнесла.
– Чтобы в отряде не появлялся.
– Кому он это сказал?
– Зайцевой.
– А при чем тут Зайцева?
Томочка сделала большие печальные глаза.
– Типа, влюблен, – сообщила она страшную тайну.
Этого только не хватает! Прямо не июль месяц, а май, все маются. А тут еще Канашевич… Какого же числа это произошло?
Крик взметнулся и стих. Что-то в этом крике было знакомое… чье-то имя?
Алена обернулась. На крыльцо степенно вышел Матвей.
– Я смотрю в окно, а он чешет. Я говорю: «Ты не из столовой?» А он спрашивает: «А что, вы уже позавтракали?» Прикинь? Голодный!
– Кто?
– Как кто? – хохотнул Матвей. И вновь за эту жизнерадостность Алена захотела его убить. – Пося.
Кажется, Алена бежала. Задыхалась от бега…
Валя Постников был весьма своеобразным человеком. Некрасивый, но обаятельный, какими бывают мерзавцы в кино. Высокий. Светлые печальные глаза, светлые жидкие волосы. Наивный до невозможности – его так и хотелось пнуть или «развести» на злую шутку.
Этот самый Постников обнаружился за кустами около корпуса. Мальчишки окружили его. Юрка старался что-то выпытать, стучал по вялому плечу.
– Отошли! – налетела на них Алена.
Валька Постников неуверенно улыбался, но в целом был вполне себе жив и даже невредим.
– Идем! – вцепилась в его руку Алена.
Перед ее глазами мелькнули возмущенные лица – новости хотелось знать всем.
На крыльце толпился народ. Не пройти. Беседка занята – первый и второй отряд собираются на завтрак.
Алена решительно шагнула под сосны, впечатала Постникова спиной в корявый ствол.
– Ты где был?
Валя стрельнул глазами туда-сюда, словно ища поддержки, которую ему никто никогда не оказывал, да и сейчас бы не оказал.
– На реке.
– На какой реке? – с угрозой в голосе переспросила Алена.
– На нашей.
– Что ты там делал? – Вожатая быстро окинула взглядом подопечного. Одежда сухая, волосы не мокрые – не купался. И на том спасибо.
– Спал. Там домик есть, я в него забрался.
Алена сделала шаг назад. О чем еще можно говорить с человеком, который среди ночи сбежал из изолятора, чтобы прогуляться по лесу, посидеть на бережку под звездным небом, а потом поспать в заброшенном домике рыбака?
Постников не понимал смысла взгляда вожатой. Видимо, для него в таком поступке не было ничего необычного. Алена вздохнула и все-таки задала заветный вопрос:
– А почему ты не спал в своей кровати? И куда делся Королев?
– Они меня сами выгнали! Нарассказывали страшилок, а потом послали ловить покойников. Я и ушел. Королев в палате оставался. Что с ним станется?