Большая книга ужасов

Некрасова Мария Евгеньевна

— А поехали за город! На дачу к моей знакомой, а? Шашлыков нажарим… Тут недалеко, всего-то десять минут на автобусе, да сорок на электричке…

Такого напора Леха не ожидал, но, к чести своей, не струсил. Сказал: «Только переоденусь» — и через полчаса уже ждал Веру на остановке. Урод уродом: рваные джинсы, гитара, грязный рюкзак, в котором что-то недвусмысленно позвякивает. Зачем он Вере? Ах, да!

Это прекрасная идея — потихоньку подменить братьев. Татьяна плохо видит и думает, что никто об этом не знает. Тоже мне секрет! Да она не то что пацанов, она учениц-то своих различает только по голосам, и то не всегда. Сложнее нет ничего для ведьмы, чем вылечить самое себя. Сделать, например,

лицо, чтобы не выглядеть на свои годы (и не спрашивайте!) — это куда ни шло. А что посерьезнее, то же зрение, гораздо проще исправить другой, чем себе. Это как у врачей: даже самый лучший хирург не станет делать операцию себе сам. Попросить коллег — гораздо проще. Но если твои коллеги — ведьмы… Счастье еще, что они редко болеют, а то бы вымерли все. Некоторые, конечно, лечат друг друга, но эта Татьяна слишком осторожная, чтобы просить помощи у ведьм вроде себя. Так что подмены она не заметит. Леху, Маргошку и Ленку Вера в расчет не брала: даже с половинкой силы она может сделать так, что они будут молчать как рыбы до самого новолуния. Не хочет Татьяна, чтобы Вера вернула свою силу, — пожалуйста! Мы ей и не скажем! Приедем потихоньку, чтобы не спугнуть, подменим парней… А уж когда силу вернем, старая ведьма за все ответит!

Глава VIII

Жалких полсилы

Ведьмы отошли к самой калитке, и Рыжему велели не подходить. Из-под яблонь ему было не видно, что они там делают, но зато слышно было хорошо. От калитки доносились то хлопки, то настоящие взрывы, то крики незнакомых животных и птиц. Татьяна тоже покрикивала на девчонок, и было слышно, как те оправдываются.

Делать вид, что тебя тут нет, и молча собирать яблоки было просто невозможно. А если нарушить запрет и подойти? Не. Вряд ли ведьмы скрываются только из гордыни: «Ты, человек, не суйся в наши дела», — они ведь уже и так многое сказали Рыжему. Могли бы и соврать или похитить из города молча. Наверное, подходить и правда нельзя. Тогда он стал думать о Вере. Если она все-таки придет, что он будет делать? Убегать он будет, прятаться. Против ведьмы нет приема, кроме других ведьм. Только бы Татьяна не подкачала, как Марго, и Вера ушла ни с чем. А если подкачает? Будет Рыжий вечно в бегах, будет прятаться вон, в лесу, пока Веру саму не найдет какая-то непонятная Эвелина и не прикончит за то, что у той больше нет земли. Какой земли? При чем тут земля? Крепостничество какое-то с дворянством. Странные эти ведьмы. Вот побегает Вера от своей убийцы, поймет, каково это…

Ведьм почему-то стало жалко. Всех оптом. И Веру за то, что потеряла полсилы, какую-то землю, за то, что ее убить хотят. И Татьяну за то, что из-за какой-то ссоры тратит на Вовку свое драгоценное время, а могла бы яблоки собрать одним простым заклинанием. Девчонок жалко, Вовка и сам неважно учится. Себя жаль отдельно и без всякого смака. Очень обидно быть жертвенным бараном. И противно так, что и самому себя жалеть не очень хочется. Девчонки хоть делом заняты: вон как старательно что-то взрывают, чтобы его защитить. А Вовка собирает себе яблочки и храбрится.

У калитки опять взорвалось, закричала какая-то птица, а Вовка подумал почему-то о соседях: как они до сих пор не вызвали милицию? Он кинул очередную пару яблок в ящик, выданный Татьяной, и увидел бегущую к нему по дорожке Ленку:

— Идем скорее! Вера приехала, мы еле успели! Сейчас такой цирк начнется! — Она махнула рукой, типа бросай свои яблоки, развернулась и побежала обратно к калитке. Что ж, наконец-то Рыжий увидит, что там такое взрывали ведьмы.

Он старался не бежать первые несколько шагов, но потом плюнул на солидность: ведь не каждый день ведьмы обещают ему цирк. Неизвестно, что они там приготовили, чтобы не пустить Веру, но уже

страшновато и интересно!

Татьяна и девчонки расположились на лавочке у калитки. Каждая держала по биноклю. Татьяна тут же отдала свой Вовке, велела смотреть и все ей рассказывать. Девчонки, похоже, получили такой же приказ, потому что Маргошка уже вдохновенно вещала:

— Идет! Спотыка-ается, но идет! Умора! Ой, попалась!

Рыжий уставился за калитку. Дорожка, поле, выкошенное так, что в футбол можно играть, перелесок, станция. Ни Веры, ни следов колдовства нигде не было…

— В бинокль смотри, балда! — Ленка с ходу ткнула бинокль ему в лицо, и Рыжий увидел.

Выкошенного поля не было. Вместо грязи и срезанной травы на земле поблескивали чудн ые металлические штуковины, размером с кочан капусты. Они лежали тесно, как на грядке. Вера пыталась перешагивать, но то и дело наступала то на один, то на другой. Тогда кочан подскакивал и, блеснув металлическим боком, хватал Веру за ногу.

— Капканы! — дошло до Вовки.

— Медвежьи! — хвасталась Маргошка. — Новенькие!

Вера между тем кривилась от боли, но из капкана высвобождалась, делая странные пассы руками и что-то нашептывая. Освобождалась и шла дальше.

— А если кто-нибудь еще попадется? — не выдержал Вовка.

— Как это? — Маргошка сначала даже не поняла. — А, нет! Это только для нее… Ой, смотри, опять!

— А убрать их она не может?

— Нет, конечно, на то и расчет. Освободиться-то ей силы хватит…

— Да только надолго ли хватит ее?! — подхватила Ленка, и девчонки захихикали.

— А если она все-таки пройдет?

— Не волнуйся. Смотри лучше.

Вовка смотрел. Капкановое поле в бинокль казалось больше, чем обычное поле от дома до станции. Вера шла и почти на каждом шагу попадалась. Рыжий видел, как она кривится, беззвучно ругается, но тут же снимает капкан и продолжает идти. Как же она хочет его убить! В голове не укладывается! Рыжий бы давно плюнул и ушел, а эта… Очередной капкан защелкнулся на Вериной ноге. Рыжий даже сам вздрогнул и отдернул ногу. Зрелище было не для слабонервных. Вот ведь силища у ведьмы. И все мало!

— Может, вы мне чего-то не сказали? — спросил он как можно безразличнее, ни к кому конкретно не обращаясь. — Может, она не только силу вернуть хочет? Ну будет у нее половинка. Ну стоит ли из-за этого так страдать? Может, ей нужно что-то еще?

— Что? — быстро спросила Ленка, покосилась на Татьяну и быстро пошла вдоль забора, увлекая Вовку за собой. Рыжий понял и зашептал на ходу:

— Ты про землю говорила… И что Веру теперь хотят убить. Что за земля-то хоть?

— Зона влияния. У каждой ведьмы есть своя, в зависимости от ее силы и способностей. Наиболее могущественные ведьмы имеют в качестве такой зоны большие города, менее могущественные — пригороды, села и поселки, — отчеканила Ленка как по учебнику и добавила: — Хотя на деле, кому как повезет. Земля-то по наследству передается вместе с силой. Но ее могут отобрать, если ведьма, например, ослабла…

— Кто?

— Другие ведьмы. С Верой так и произошло. Все как узнали, что ты натворил, так и заладили: «Вере не хватит сил управлять большим городом…» Татьяна и разрешила им по кусочку взять. Себе ничего не оставила.

— А убивать-то за что?

— Так она ж мешаться будет, — пожала плечами Ленка. — Вернет силу и начнет требовать, отвоевывать… А все уже получили, что хотели, хотят спокойно работать и все такое…

— И Татьяна знала…

— Догадывалась. Хотя, может, и не разрешила, я плохо слышала, о чем они с Эвелиной болтали… Ой, смотри-ка, прошла! — она уставилась в бинокль и так, не глядя под ноги, побежала назад к Татьяне:

— Татьяна Аркадьевна, прошла!