Большая книга женского здоровья (другое издание)
Шрифт:
Словесные настрои на воду при недугах сердца и сосудов
Первая неделя
Все на свете легко окунается в дымку усталой зари. Там зима ненадолго прощается с прошлым. Просто очень смотреть на звенящую воду. В ней кристаллы систем хрусталя. Только здесь через лес протекает желание понять пустоту. Дикий ветер тревожит моря. Реки прячутся в сонных распадах. Дни взлетают на равные доли небес. Остается покинутый кем-то когда-то вполне себе радостный сад. И молчание над помыслом вьюжным. И снег. И былые свечения среди этих елей. Так легко продвигаться по уровням света. так хочется верить былому. Вода продолжает спешить все туда же, откуда приходят все воды на свете.
Вторая неделя
Вся вода собралась на пригорке, куда спешат эти нервные тучи. Так усталость проходит, и отдыхом это назвать тоже нынче нельзя. Простираются дни до пределов иных. На волне пролетает куда-то прекрасная птица. Ей легко и спокойно. Ей хочется жить и любить. А страдать эта птица совсем не умеет. Не дано ей понять то, что может понять даже кто-то другой. Убегать от слепящей жары можно даже в присутствии горького этого света. Можно двигаться дальше по теплому этому кругу, летящему в сторону прежних надежд. Только вера в грядущее может спасти. И шагнуть надо в воду. И забыться в воде. И лежать просто так, предаваясь спокойствию вечного этого света, идущего прямо от ласковых волн. Когда-нибудь мудрость дарует способность любить и прощать, сомневаться и верить. Надеяться. Прошлое сделает мир как – то даже чуть ближе к воде родника.
Третья неделя
Здесь придется что-то забыть, а что-то придется и вспомнить. Все обиды пройдут в тишине нынче сами собой. Посмотреть можно будет на солнечный лучу. Свет качнется. Волна простирается к берегу, пену роняя на скользкие эти сомнения всех чаек на свете. Когда-то тут будут проделаны музыки звучной нелепые ноты. И звуки столетий смогут долго еще продолжать и тревожить своими стремлениями жить и творить облака, что готовы к любви. Им легко. Им свобода дана, а вода так похожа на них. И мечтать тут приходится многим о том, что выходить тут не страшно под дождь или даже в туман. Ничего нет грустнее, чем ветер терять в этой страшной глуши. Тут легко проходить, чуть касаясь макушкой усталого облака. Век еще сможет приблизить уверенность карты, за которой скрывается вечности эта волна.
Словесные настрои на воду при недугах позвоночника и суставов
Первая неделя
Для Луны невозможного больше нет. Все уже для нее решено за пределами самого странного света. И туча улетает туда, где легко. Тут спокойствие многое очень хранит. Продолжение здесь видится мягким. Спокойно пока на душе. Звон такой разливается в сферах иных, что просторы его поглотить не готовы для успеха грядущего. Эта волна так стремительно бьется о берег, что хочется вновь созерцать все слова в тишине. Тут дорога куда-то слегка завернула. Тут многое сделалось ветром из вечного летящего звука над миром вместе с этой метелью. Она заметает собой все слова. Все уже прочтено и забыто. Все сделано. Нет уже света, чтоб двигаться дальше. Молчать тут чуть проще. Чуть проще дышать, чем казалось до нового знака пустого созерцания среди всех на свете сияний великой Луны.
Вторая неделя
Каждый раз продолжение бывает возможным. Тут легко находить те причуды, которым дано подчиняться дорогам звенящего этого сна. Все так просто на свете. Вода продолжает спешить к родникам. Видеть можно и шутку, и даже сомненье. Знать тут можно былое. Легко созерцать этот мир за пределами знака зари. Видеть этот восход, видать этот закат в океан. Просто думать, что будто все просто на свете. Отворить все ворота. Впустить этот воздух их теплого этого звука. Забыть про обиды. Открыть для себя коридор тишины. И признаться в любви. И решить все на свете задачи. И духом проникнуться радости вместе с решеньем идти к пустоте. И понять, как легко перенять этот плеск этих волн и шум родника. И бывает, что даже и радость уходит под самую звонкую сущность замерзшей зимою воды.
Третья неделя
Снег все может. Для снега давно уже нет никаких продолжений. Любое сомнение готовится сделать свой мир чуть стремительней. Каждому выдан закон тишины. Эта радость готова забыться, пока еще важность былых обещаний не слилась с тишиною, летящей на самый рассвет. Тут туман все заполнил. Там многое стало причиной сменить этот вид на похожий хоть чем-то. Сделать легче всего грань решений, смешав ее с гранью свершений. От свежих лучей сразу стало легко на душе. В этом мире все просто решается. Можно простить тишину и подвергнуться радости теплого пения. Можно бегать по крышам. Можно думать о радостях жизни. И жить. И жить будет проще. Направленно движется в сторону света чужая волна океана великого. И в каждом ее измышлении есть что-то такое, что делает этот мир еще лучше, чем был он в самом близком от нас прошлом. Будущее будет прекрасно. Достичь гребня волны – вот счастье.
Словесные настрои на воду при недугах дыхания
Первая неделя
Небо смотрится в море. Молчащим даны подражания в себе навсегда. Кто-то видит желанья, примятые свежим морским этим запахом. Тут легко созерцать. тут легко признавать все права на слова. Видеть можно тут волны. Тут просто все соткано в радость былого. Так хочется видеть себя наверху этих волн летящим туда, где все радости мира сливаются в водных глубинах. Решить надо многое. Свет продолжает струиться туда, где все просто и даже легко. Трудностей нет там, а есть только вера в желанья. Желанья не знают сомнений. Прочитаны книги по правилам. Резвые звуки слетают с вершины на голую эту прозрачность всего, что могло сохранить тишину на пределе всех мыслимых звуков. Источник живительный полнит собой весь воздух всего, что всех нас окружает. И хочется жить. И вдыхать этот воздух от моря.
Вторая неделя
Нет границ между прошлым и будущим. Нет ничего, что могло бы сравниться по радости с тем, что еще созерцало себя в этом приступе лета, когда-то пришедшего в мире и забывшего все, что могло оставаться до самого нового срока в этой вот тишине. И в воде. Смелость новых сердец исполняет желания любые. Оторваны знаки. Все просто. Все уже решено, до пределов заполнены трюмы. Пора отплывать, оттолкнувшись рукой от причала. Кто видел все это, тот очень легко сможет это понять даже в радостях первого сна, от которого легче немного становится. Правда становится правдой и правдой всегда остается. Лицезреть этот мир позволяется в радости мира всем тем, что поможет себе отказаться от самых глубоких глубин океана, где господствуют странные рыбы. Цветы распускаются в свете усталой зари.
Третья неделя
Остаются снежинки на мерзлом стекле. Слишком просто все сделано. Слишком спокойны слова обещаний, что легко тут давались до самых краев. Заполнялись тяжелые ведра водой. Становились слова ближе к радости. Сущность всех звуков на свете тут сливалась с решеньями нового века. Пора уже было спешить в тек края, за которыми кроется что-то такое, что вьюга бессильна понять и отбросить подальше. Что вьюга? Ей спокойствие снится. Ей хочется встретить сомнение и выгнать его за пределы желаний. Вода в том ведре так свободна казалась. И дождь бил по крышке ведра. И лежало все так же в крыльце коромысло, как когда-то лежало до этого времени. Прошлое делалось ближе. Спешили желания куда-то. И думалось, будто кому-то тут тоже бывает легко. Все дороги прочитаны. Собраны мысли. Решения давно уже приняты.
Словесные настрои на воду при недугах нервной системы
Первая неделя
Ночью видеть приятно вдали огонек. Созерцать тишину тоже очень приятно бывает. Кто-то будет молчать, кто-то станет петь песни о вечности. Плыть по реке так легко, так спокойно, так свободно. Так размеренны эти старания, легки эти звуки, парящие в вечности. Так легко созерцать все на свете. Любое желание становится светом бессменной зари. Так легко продолжать этот звук. От него все уходит куда-то в прозрачные эти свечения былого. Тут заря еще долго рождает способность себя продолжать и дрожать под изрядною стрелкой скупого на ласки дождя. Видеть легче всего тишину в этих звуках, ломать все прожитое некогда, верить в стремленья. Созерцать эти знаки глубин океана. Смотреть, как стремятся по новой воде к тишине эти звуки нанизанных бусин предутренней в листьях росы.