Большая лагуна
Шрифт:
— Неплохая мысль, да как ими управлять? Сегодня передавали, что есть новые случаи нападения звезд на людей. — Сделав небольшую паузу, он спросил:
— Это правда, что вы сражались с пришельцами?
— Небольшая стычка. У нас случались встречи и посерьезней… — вмешался Костя.
Тосио помешал ему поведать экипажу «Дяди Пети» одно из захватывающих приключений, происшедших с нашим Костей, он сказал с тревогой в голосе:
— Только бы у них не вышла из строя система регенерации воздуха!
Все притихли, стремясь разгадать, что же произошло с нашими друзьями. Мы гнали прочь черные мысли. Костя нарушил тягостное молчание:
— Скорее всего, у них испортился передатчик. С «блюдцами» это случается. Помните, как мы потеряли связь близ Плавающего острова и какой потом получили нагоняй?..
Из репродуктора послышался тихий, внятный голос, а на экране видеофона появилось похудевшее лицо Чаури Сингха.
— Экипаж «Б-08». Говорит инспектор Чаури Сингх. Вы меня слышите?
— Отлично, Пьер, — ответил Тосио. А Костя добавил:
— И даже видим.
— Ах, это ты, Костя! Приятно слышать твой голос, полный оптимизма. Вот сейчас я и тебя прекрасно вижу, а также Ива. Помните, друзья, что рубеж поисков — на глубине два пятьсот. И ни метра больше.
Тосио ответил:
— Больше «блюдце» не выдержит, знаю, Пьер.
— Отметь координаты района поисков.
Инспектор назвал координаты, и Тосио обвел квадрат на карте красным фламастером. Инспектор повторил:
— На глубине двух с половиной. Предполагается, что у основания рифа база пришельцев. Приемники не выключать. За рифом пользуйтесь гравитатором.
— Есть, Пьер!
Теперь каждое наше слово, каждый звук в кабине слушали десятки людей; судя по нацеленным на нас объективам, поблескивающим в потолке, нас также и видели, даже если бы мы выключили видеофон.
Костя спросил Тосио:
— Ну, а если мы заметим пришельца?
За него ответил Пьер:
— Сделайте вид, что не видите его.
— Но это невежливо.
— Что поделать. При следующей встрече попросите извинения.
Прилив почти закрыл пеструю поверхность рифов, все явственней слышался грохот океанского прибоя. Батискаф стал зарываться носом в волнах. Тосио сказал капитану «Дяди Пети», что отдает буксир и дальше пойдет своим ходом.
— Есть! Принимаю буксир!
«Дядя Петя» проводил нас до линии прибоя.
Мягко захлопнулся люк, наступила тишина. В стекла полился голубоватый свет.
Стрелка показателя глубины медленно поползла вверх.
Тосио сказал в микрофон:
— Вера, Андрей, где вы, что с вами? Отвечайте, мы идем к вам на помощь!
В ответ послышались лишь слабый шум и потрескивание, напоминающие мирный разговор креветок.
ПОД СЕНЬЮ РИФА
Антон выравнивал батискаф, Вера следила за прицелом и, как только светящийся шарик попадал в перекрестие, нажимала красную кнопку на пульте управления.
Подгоняемый отливом, пришелец отступал в сторону океана. Аэрозольные петарды явно пришлись ему не по вкусу: кроме пугающего облака, они распространяли еще и фермент, выделяемый моллюском тритоном, единственным серьезным врагом морских звезд.
После каждого выстрела Антон пытался уйти к Городу Осьминогов, но, как только течение уносило пугающее облако, чудовище бросалось к «летающему блюдцу», и опять приходилось стрелять, и отливное течение уносило крохотное суденышко все дальше и дальше, к кромке Большого Барьерного рифа.
Осталось не больше десятка снарядов. Антон взглянул на светящуюся карту дна Лагуны, и зябкий холодок побежал по его спине: они вошли в один из каналов, соединяющих Большую Лагуну с океаном, и течение мчало их между извилистых подводных берегов вслед за пришельцем. У двигателя не хватало мощности, чтобы перебороть силу течения; нельзя было и всплыть, так как над подводным корабликом уже бушевал прибой.
Мощный прожектор батискафа освещал летевший навстречу правый берег канала, похожий на причудливо вытканный ковер.
Вера притихла, глядя вперед и держа палец возле красной кнопки: пришелец мог остановиться и неожиданно напасть на них.
— Вера!
— Да, Антон. — Она повернула к нему голову и залюбовалась его четким, сосредоточенным лицом. Она видела, что ему доставляет наслаждение эта бешеная гонка по каналу, необыкновенная охота, что он счастлив, ощущая ее близость. Она улыбнулась ему:
— Да, Антон.
— Скоро выйдем в океан, скорость уменьшается. Ты обратила внимание, какая пышная жизнь по берегам канала, хотя здесь неимоверно трудные условия для выживания? Какие пышные кораллы, анемоны, водоросли, а их бесконечно треплет течениями.
— Самые жизнестойкие виды находятся в полосе прибоя: сопротивляясь напору волн, они становятся сильнее, выносливее. Ты заметил, как нежны и хрупки кораллы в тихих заводях лагуны и как крепки там, где условия более суровые?
— Все это так и мне знакомо, но я не перестаю удивляться пластичности жизни.
— И я также, Антон. Стоит хоть немного изменить условия — и уже через несколько поколений начинают проявляться особенности, не свойственные данному виду, и если развитие растений направлять…
— …то можно заставить его даже двигаться, я же видел твоих ходячих питомцев. Странные создания! Не верится, что это не электронные игрушки.
— Инерция мышления, Антон.
— Согласен. Но человек за миллионы лет привык видеть растения неподвижными, а тут вдруг взяли да и пошли.
— Вот и неправда.
— Так, по-твоему, и прежде кустарники расхаживали по дорогам?
— Ну, не расхаживали, а поворачивали венчики цветов вслед за солнцем, двигались лианы, мимоза сворачивала листочки, мы только использовали эти свойства.