Большая медведица смотрит на город

Романов Александр Александрович

Но Бук и Сорока довольно равнодушно смотрели на экран. Там, по каменистой дороге, вел грузовик шофер Вася. Он крутил руль и пел главную песню фильма. В ней говорилось о том, как хороша профессия шофера. И еще эта песня звала вперед и вперед, где за поворотом Васе встретится героиня фильма, светловолосая девушка. Она попросит подвезти ее. А потом окажется, что Вася не может жить без героини. Но она будет лишь смеяться над его чувствами.

— Сейчас, — говорил друзьям Бориска (он смотрел этот фильм третий раз), — сейчас она по-настоящему влюбится в него. Они пойдут вдвоем в цирк, а там на арену выйдет силач и станет предлагать зрителям побороться с ним. Вася пойдет и поборет его. Здорово?

— Она полюбит его за силу? — спросила Сорока.

— За смелость и за силу, — сказал Бориска. — Разве плохо?

— Медведица, тетя Мотя, была сильнее этого Васи, — заметил Бук. — А слон еще сильнее. Почему бы ей не полюбить слона? С ним вообще никто не справится…

— Ничего вы не понимаете! — обиделся Бориска.

— Ха! — воскликнула Сорока. — Все мы понимаем. Просто этот фильм нам не нравится — в нем не показывают интересных человеческих повадок!

— Мальчик, не мешай смотреть, — сказали Бориске из заднего ряда. — Что ты там все время шепчешь да шепчешь?

— Тссс… — предупредил Бориска друзей.

Но его «тссс» хватило на несколько минут. Герой уже опять ехал на грузовике через лес, и в кадре появилась береза. На ее вершине друзья увидели сороку.

— Ведь это Сорокина бабушка! — закричал Бук. — Она опять живая, хотя умерла два года тому назад.

— Урра! — закричала Сорока. — Моя бабушка жива! Здравствуй, бабушка!!!

Ликуя, она вырвалась из Борискиной пазухи и полетела к экрану.

Но, пока Сорока летела, кадр сменился, и на том месте, где была Сорокина бабушка, оказалась героиня фильма.

Ослепленная светом кинопроектора, Сорока вцепилась в экран, заколотила по нему крыльями и закричала сама не помня что.

Фильм прервался. Бориска позвал Сороку, бросился к выходу и распахнул на улицу дверь.

— Ой, ой, ой… — сказала Сорока, вылетев за Бориской. — Такого страха я давно не испытывала. А все-таки я увидела свою бабушку! Машенькина мама, тетя Мотя, превратилась в небесные звезды — она была очень большой, а моя бабушка стала звездой экрана. Вот как! — воскликнула Сорока напоследок и гордо оглядела улицу.

Уже вечерело. Люди спешили домой после работы. Светились окна домов и витрины магазинов. Автобусы, троллейбусы и легковые машины неслись по дороге почти сплошным потоком.

Друзья подошли к перекрестку. Зажегся красный свет, и те из машин, что не успели проскочить перекресток, тормознули, присели на задние колеса, ожидая возможности прыгнуть вперед и мчаться дальше.

— Р-р-р-ры… — сказал Бук одной из легковых машин. Она смотрела вперед нетерпеливее других и даже слегка вздрагивала от напряженной работы мотора.

— Ты чего? — спросил Бориска.

— Пусть не рычит на меня, как зверь, — ответил Бук. — У меня тоже есть нервы, и я не хочу терпеть ее рычанье.

Подходя к дому, Бориска глянул на окна квартиры, и ему показалось, что все они освещены ярче обычного.

«Этого не должно быть, — подумал он. — Наверное, у меня тоже есть нервы».

Ему захотелось побыть одному. Залезть в кровать, накрыться с головой одеялом — Бориска любил так вспоминать о разных событиях, фантазировать.

И, пока Бук рассказывал роботу Олегу о прогулке, а Сорока дополняла рассказ, Бориска лежал с закрытыми глазами, размышляя о последних событиях. Они, словно кадры цветного фильма, возникали перед его закрытыми глазами.

Сначала возникла старушка. Не в автобусе, где Бориска встретил ее впервые, и не на базаре. Старушка куда-то летела в самолете. Она сидела в третьем ряду мягких кресел и держала на коленях полную корзину желтых одуванчиков. Цветы, один за другим, отцветали прямо на глазах. Старушка вынимала их из корзины и сдувала пушистые семена. Семена некоторое время кружились в салоне, а потом стали вылетать через закрытые иллюминаторы. Сначала они порхали вокруг самолета, а затем отставали, опускались, собирались внизу в белые кучевые облака. И земля лишь кое-где слегка виднелась между ними. Бориска еще раз посмотрел на старушку и впервые увидел ее лицо так близко и ясно, что мог бы сосчитать на нем все морщинки. И на этот раз оно показалось ему очень похожим на лицо его бабушки.

Неожиданно Бориска почувствовал легкий толчок, словно спрыгнул с нижней ветки невысокого дерева. Он огляделся и увидел, что никакого самолета нет, а под ногами поляна, и на ней всюду белеют одуванчики.

Потом поляна исчезла, и Бориску окружил бетонный лес. В нем ничего не шуршало и не двигалось.

Сосны и березы стояли, как памятники, касаясь друг друга бетонными ветвями. На вершине бетонной сосны сидела бетонная ворона и, склонив голову, смотрела вниз. Бориска проследил за ее взглядом и увидел, что по лесу идут четверо: Ёкало-Мокало с ружьем, Ёкалиха-Мокалиха с длинной блестящей пилой, Долговязый с топором и Белобрысый с рогаткой.

«Куда они идут»? — подумал Бориска и, приглядевшись, заметил среди бетонного леса несколько тонких зеленых березок.

— Туда! — обернувшись к своим спутникам, сказал Ёкало-Мокало и показал на березки стволом ружья.

— Ага! — согласилась Ёкалиха-Мокалиха и радостно лязгнула пилой.

— Эх! — воскликнул Долговязый и взмахнул несколько раз топором.

А дальше произошло вот что: из-за бетонного пня вышел черный кот и не спеша стал переходить тропинку.

— Сейчас я его срежу! — крикнул Белобрысый и выстрелил в кота из рогатки.

Кот приостановился, поймал лапой камень и, отшвырнув его в сторону, произнес такое длинное слово, понять которое Бориска не смог.

И сразу же бетонный лес пропал.

Перед Бориской промелькнула легковая машина непонятной марки. Из окна ее высовывался старичок и призывно махал лотерейными билетами.

Бориска хотел ответить старичку, что в следующий раз он обязательно купит у него билет. Но машина подняла такую пыль, что Бориска закашлялся. Не успел Бориска прокашляться, как почувствовал: кто-то ударил его по голове.