Большая зачистка
Шрифт:
Среди оперов из ОВД «Хамовники», также прибывших на место происшествия, оказался один знакомый Турецкому. Александр Борисович коротко обрисовал ему ситуацию, и тот сразу повел его к дежурному следователю. Еще бы, единственный свидетель!
Со следователем по особо важным делам из Московской прокуратуры Турецкий не был знаком, фамилию вроде слышал, в то время как фамилия Александра Борисовича, естественно, у большинства его коллег была, что называется, на слуху. Дежурный следователь почему-то решил, что раз уж Турецкий тоже «важняк», но из Генеральной прокуратуры, то он и должен знать абсолютно
«Дурачок ты, — с сожалением думал Турецкий. — Да если бы я мог тебе рассказать, о чем я думаю да как понимаю это дело, тебя бы первого, не исключаю, понесли на Хованское. Чтоб не совал нос, куда не следует…» Понимал, что не прав, Александр Борисович, но уже ничего не мог с собой поделать. Надоело зря терять время. Надо было возвращаться домой, успокаивать Ирину, мыться, переодеваться и ехать на службу, чтобы садиться и думать, что делать дальше.
«Нет, его определенно испугало известие об убийстве в мастерской… — продолжал он размышлять, поднимаясь на лифте домой. — И он также очень хотел бы знать подробности. Но кто же он такой, этот Глеб Бирюк? Почему судьба-злодейка вот так свела их на миг, чтобы развести навсегда?..»
Выйдя через полчаса из своего подъезда и вынув из почтового ящика «Комсомольца», «Известия» и «Новую Россию» — привычный набор, который выписывал ежегодно, Александр Борисович заметил, что возня вокруг места взрыва вроде бы поутихла.
Заметив того же знакомого опера, Турецкий подозвал его взмахом руки:
— Ну что, заканчиваете, гляжу?
— Да… Криминалисты остатки бомбы собирают. Сильная штучка. Похоже, граммов на пятьсот. В тротиловом эквиваленте, — профессионально добавил оперативник. — Грешат на радиоуправляемую.
— А что, тут сигнал можно было откуда угодно подать. От самого-то хоть что-нибудь осталось?
— Фрагменты. Уже увезли. Газетки почитываешь, Сан Борисыч? — усмехнулся вдруг оперативник. Наверняка хотел слегка уколоть: вот, мол, мы тут дерьмо разгребаем, а вы прессой интересуетесь. Ах ты, засранец!..
— Почитываю, только тут все больше вашего брата ругают. — Турецкий развернул верхнюю, им оказался «Комсомолец». — Вот, сам гляди… — Но глаза его прикипели к фотографии, опубликованной в подвале газеты среди криминальной хроники. — Смотри, мать их, и тут уже успели!
Опер заинтересовался, поглядел на фотографию, бегло прочитал короткую заметку и странными глазами посмотрел на Турецкого.
— А ты знаешь, Сан Борисыч, я ведь этого стюдента, кажется, видел.
— Где? — вмиг насторожился Турецкий.
— Погоди, дай вспомнить… — Опер стал разглядывать верхние этажи дома, потом перевел взгляд на соседний дом. — Если не ошибаюсь, летом это было еще. В жару. Июль, что ли? Тут, в нашем районе, на Погодинской, да ты небось слышал, кража была… Грабеж, похищение — один хрен. Словом, взяли побольше чем на миллион. В баксах, сечешь? Там, помню, одной техники до едрени фени. Ну вот, так этот парень — это можно уточнить, дело-то все равно сплошной «глухарь», — и был там то ли дежурным, то ли еще кем. Но мы его, точно помню, допрашивали. Ну и других тоже. Циничный парниша, рожа нагловатая такая. Из ранних.
— Чего, говоришь, тогда украли? — Турецкий хмыкнул по поводу оценки, данной парню оперативником.
— Да технику всякую. Компьютер какой-то, не помню уже, столько времени прошло!
— Слышь, Петрович, это ты мне, брат, очень интересную информацию подкинул. Как бы не случилось так, что мы ваш «висяк» на себя перевесим. Давай, друже, я тебе позвоню. У тебя не изменился?
— Те же цифры, но последняя — двойка. Звони, а чего? Нам, сам видишь, и без того черной работы хватает. Бывай.
Садясь в машину, чтобы уехать наконец на работу, Александр Борисович снова вспомнил беспомощный и страдающий взгляд Сашки, бывшего водителя автобуса, которого угораздило на минуту оказаться там, где он был никому абсолютно не нужен. И это мгновение оказалось для него роковым.
А вот ему, Турецкому, снова повезло, опять просквозило мимо виска, значит, точно — Бог миловал. А еще говорят — судьбы нет! Как же!
Потом он мысленно вернулся к короткому рассказу Александра Петровича, оперативника из «Хамовников». А ведь тут теперь есть что копать…
Ну а кто ж он все-таки такой, этот Глеб Васильевич Бирюк? Человек с «лесной» фамилией.
Турецкий набрал на мобильнике номер своего помощника Сережи Карамышева, которого совершенно неожиданно, в качестве приятного сюрприза, приказал выделить Александру Борисовичу для помощи в расследовании одного тяжкого дела, которое вел Турецкий, лично заместитель генерального прокурора Константин Дмитриевич Меркулов. Это он наверняка, чтоб тут же еще парочку совсем уже пропащих дел навесить на шею, не иначе.
Сергей был на месте.
— Значит, так, слушай мою команду, — сказал Турецкий. — Пиши: Бирюк Глеб Васильевич. Большой начальник на ТВ. Где конкретно, не знаю. Поищи среди наших олигархов. Это все, что мне известно. Остальное я должен узнать, когда приеду. Хочу иметь самое полное досье. Ясна диспозиция?
— Так точно, господин старший следователь! — шутейно ответил помощник, юрист третьего класса Карамышев.
Турецкий хмыкнул: ничего, скоро ты у меня, дружок, шутить вовсе разучишься…
Об убийстве своего исполнительного директора президент компании Ти-ви-си узнал лишь в самом конце рабочего дня от следователя, который, приняв дело о взрыве к производству, сумел не только отыскать Анатолия Ивановича Плешакова, но и, что гораздо важнее, пробиться к нему. Трудность состояла еще и в том, что офис телемагната, как без всякого юмора называли своего хозяина сотрудники, находился не в сумасшедшем Останкино, а на относительно тихой Шаболовке.
Известие в буквальном смысле потрясло президента. С Глебом его связывали давние и почти родственные отношения. Да что там почти, если тот был женат на племяннице Анатолия Ивановича. И в своих далеко идущих планах президент весьма заметное место отводил Глебу.