Больше, чем друзья
Шрифт:
Прошлой ночью я была пьян, но не настолько, чтобы не помнить, что я делала с Дином. Помнить то, что я сказала Дину. Я сказала ему, что люблю его, и это действительно так. Но как он это воспринял? Что это значит для него? Все еще лежа на боку, спиной к Дину, он обхватывает рукой мой живот, дыша мне в кожу.
Я поднимаю его руку и кладу ее на кровать, чтобы дать себе достаточно места встать и убежать в ванную. И одеться. Теперь, когда солнце освещает его лицо и идеально подтянутое тело, я подсознательно чувствую себя обнаженной рядом с ним. Он великолепен — если я вообще могу так сказать о мужчине. Ничто в нем никогда не бывает
На секунду я начинаю паниковать, нервная энергия разливается по моему телу. Тео и Такер спят по другую сторону этой стены. Мои братья любят Дина. Они думают о нем как о еще одном члене клана Болдуинов. Как они отреагируют, если увидят нас вместе и в таком компрометирующем положении? Блядь.
И все потому, что я должна была вести себя как типичная девчонка и задаваться вопросом, каково это — быть с Дином. Снова. Мы никогда не занимаемся сексом у него дома — и на то есть веская причина. Как будто я думала, что этого последнего усилия перед выпуском будет достаточно, чтобы удержать его в моей жизни. Правда в том, что Дин не может контролировать, где он будет жить, как только его задрафтуют в НХЛ, а дома, в Чикаго, меня ждет работа. Итак, почему я вообще решила, что это и есть решение? Во всяком случае, я могла еще больше разрушить нашу дружбу из-за любопытства, может быть, даже из страха.
— Возвращайся в постель, Котенок, — голос Дина звучит более хрипло, чем обычно. Он похлопывает по месту на матрасе, где я спала, приоткрыв один глаз и уткнувшись лицом в подушку.
Я сажусь на край кровати, смотрю на него, скрестив руки на груди. Он переворачивается на спину, демонстрируя точеный пресс и свою идеальную улыбку, которые отвлекают меня. Так же как и его утренний стояк, который укрывает одеяло.
Как бы сильно я ни хотела признать, что прошлая ночь была ошибкой или что любое из наших занятий сексом были ошибкой, он делает это невозможным. В тот момент, когда Дин одаривает меня одной из своих мальчишеских улыбок, я снова таю. Я никогда не пожалею о том, что попросила его лишить меня девственности. Но о чем я действительно сожалею, так это о том, что не довела до конца наши сексуальные чувства.
Он потирает мое бедро с соблазнительным выражением в глазах:
— Это все еще я, Котенок. Ничего не изменилось. Хорошо?
Дин всегда говорит правильные вещи, и именно в то время, когда мне нужно это услышать. Я боялась, что он отдалится от меня после того, как мы занялись сексом в первый раз. Как ни странно, я была той самой, кто чувствовал себя по-другому. Каждый раз, когда мы становимся ближе, я отстраняюсь. И я понятия не имею почему. Секс с Дином был всем, что я когда-либо могла представить, и даже больше. Он заставляет меня каждый раз испытывать абсолютно новый опыт. Но он по-прежнему мой лучший друг.
Я улыбаюсь Дину через плечо, и он воспринимает это как сигнал к тому, чтобы обнять меня и опустить на матрас. Простыни Дина такие мягкие, что я заворачиваюсь в них и прижимаюсь к нему, как и всегда. Эта часть наших отношений ничем не отличается от прежней.
Я поворачиваюсь к нему лицом, кутаясь в одеяла:
— Утречко.
Дин прислоняется спиной к деревянной спинке кровати:
— Доброе утро, красавица, — он убирает волосы с моего лица и заправляет их мне за ухо.
— Не хочешь позавтракать? Мы могли бы сходить в «Бобы на Брод-стрит».
— Ага, звучит заманчиво. Мне бы
— У тебя такой слабый желудок, — шутит он.
— Ничего не могу с собой поделать. Наверное, я не создана для того, чтобы заглатывать шоты, как ты.
Он садится и устраивается поудобнее, опираясь локтем о край моей подушки так, что мы делим ее. Наши глаза встречаются, и напряжение между нами разгорается, как зажженная спичка. Нам никогда не нужны были слова для общения. Но близость к Дину никогда раньше не производила на меня такого впечатления. Теперь я слишком остро ощущаю его близость и то, как мое тело реагирует на него.
Каждое его движение заставляет меня каким-то образом реагировать. Мое сердце бьется немного быстрее, когда он откидывает одеяло, подставляя мою обнаженную грудь холодному воздуху. Дин наблюдает за мной, пока я делаю глубокий вдох, который мне еще предстоит выдохнуть, и зажимает мой сосок между пальцами. Я закрываю глаза, которые он заставляет меня открыть, как только его рука опускается вниз по моему животу и между ног.
— Дин, — бормочу я.
Он тяжело дышит мне в ухо, ускоряя темп, и шепчет:
— Кончи для меня, Котенок.
Я стону в ответ. У меня голова идет кругом от чистого удовольствия, которое Дин доставляет каждым движением своих пальцев. Мой оргазм прямо здесь, на грани, чтобы отправить меня за грань, когда стук в дверь заставляет Дина остановиться, а меня запаниковать.
Он убирает пальцы и спрыгивает с кровати, чтобы найти свои боксеры на полу. Он влезает в них как раз в тот момент, когда Тео снова колотит в дверь и кричит:
— Эй, придурок, ты там?
Звук голоса моего брата приводит меня в состояние полномасштабной паники. Я заворачиваюсь в простыню и соскальзываю с матраса.
Смотрю на Дина, адреналин бурлит в моем теле, и поднимаю руки:
— Что мне делать?
Он осматривает пол и в спешке поднимает мою одежду и обувь, передавая их мне вместе с сумочкой:
— Побудь немного в ванной, — говорит он себе под нос.
Я иду в ванную с полными руками и горящим от страха телом, но обнаруживаю, что дверь заперта.
— Здесь кто-то есть, — одними губами говорю я Дину.
Он склоняет голову набок и почесывает челюсть, как будто обдумывая наш следующий шаг. Еще один стук в дверь заставляет нас обоих подпрыгнуть.
— Я знаю, что ты там, Дин, — говорит Тео. — Открывай.
Неуверенный в том, что делать, Дин указывает на шкаф и кивком головы показывает мне залезать. Как будто эта ситуация и без того не достаточно неловкая, мне приходится прятаться в гребаном шкафу, который, вероятно, воняет потом. Что ж, зная Дина, это не так уж плохо, поскольку он помешан на чистоте. И все же вся эта ситуация нелепа.
Больше не раздумывая, я спешу через комнату и открываю дверь в шкаф. Какой у меня выбор? После вчерашней ночи у меня легкая паранойя по поводу того, что кто-нибудь увидит меня в комнате Дина. В кампусе уже итак достаточно людей, которые говорят о наших отношениях. Слухи о том, что мы занимаемся сексом — это осложнение, которое нам не нужно, особенно когда на мне и без того достаточно внимания из-за моей знаменитой семьи. Все взгляды всегда прикованы к Болдуинам. Люди следят за нами, как ястребы, надеясь раздобыть на нас какой-нибудь компромат, который они смогут продать средствам массовой информации.