Больше, чем друзья
Шрифт:
на высоком уровне.
— Ты лучшая на нашем курсе. Вероятность того, что ты провалишь выпускной экзамен, примерно так же мала, как у «Флайерз» на выигрыш Кубка Стэнли.
Она смеется над моим комментарием:
— Ты обязательно должен был приплести сюда хоккей.
Я пожимаю плечами:
— А почему нет? Мне показалось, что подходит.
Склонив голову набок, она придает своему прекрасному лицу сексуальное выражение, которое напоминает мне о той ночи, когда мы были вместе. Я так сильно скучаю по ней, что у меня болит
— Пожалуйста, Котенок, — умоляю я, сжимая ее руку. — Пойдем с нами на один час. Я скучал по тебе. Твои братья тоже по тебе скучали.
— Ладно. Один час, а потом мне нужно возвращаться к учебе.
Я так чертовски сильно хочу поцеловать ее. Но я напоминаю себе, что Такер и Тео наблюдают за нами, вместе с Беккой, и уверен, что кто бы ни проходил мимо нас тоже смотрят.
— Я лично провожу тебя обратно в общежитие через час.
Один час — это все, что мне нужно, но этого никогда не будет достаточно.
***
Тридцать минут спустя Кэт с Тео участвуют в турнире по аэрохоккею. При равном счете 6:6 выигрывает тот, кто забьет следующий. Одна вещь, которую я узнал о Болдуинах за эти годы — это их соревновательный характер. Никто из них не может смириться с поражением, но, по крайней мере, Кэт относится к этому немного более грациозно, чем ее братья.
Когда Тео отбивает шайбу справа от руки Кэт в ее ворота, он бросает свой бит на стол, привлекая внимание всех вокруг нас. Болдуины так же любят показушничать. Как и их отец, все они чрезвычайно талантливы. И они не возражают ткнуть тебя этим в лицо.
Тео вскидывает руки в воздух и делает глупое лицо, глядя на Кэт:
— Вот как это делается, Кит-Кэт.
Она закатывает глаза, глядя на Тео:
— Я позволила тебе победить. Я почувствовал себя плохо после того, как три раза подряд забила по твоим воротам.
— Ага, точно. Я победил, все по честному.
Зная Кэт, она, вероятно, позволила ему победить. Из всех ребят, окружающих нас, Кэт — одна из лучших в аэрохоккее. Она выросла, играя в него с Остином и Дьюком, задолго до того, как научилась играть в хоккей на льду. Нет ничего, в чем Кэт не была бы хороша, особенно когда дело касается спорта.
Я протягиваю Кэт руку, и она без боя берет ее. Доставить ее в ЦСД было нелегкой задачей. Не думал, что она когда-либо отпустит то, что ее так расстроило. Не то чтобы я сделал что-то не так. Я бы никогда не причинил ей вреда, по крайней мере, намеренно.
— Мне нужно попить. Давай прогуляемся до кафетерия.
Она бросает взгляд на часы, чтобы проверить время.
— У нас есть еще тридцать минут, — говорю я, вытаскивая ее из комнаты. — Я даже поставил будильник на телефоне, чтобы успеть отвезти тебя обратно вовремя.
— Ты серьезно относишься к этому обещанию, да?
— Я человек слова.
— Так и есть, —
— Мне все еще нужно поговорить с тобой, Котенок.
— Мы можем сделать это позже? Я хорошо провожу время. Давай не будем все портить.
Сбитый с толку, я качаю головой:
— Портить что? Я просто хочу поговорить с тобой.
— Я знаю, что ты собираешься сказать.
— Если только у тебя не развилась способность читать мысли за те две недели, что ты меня игнорировал, тогда я сомневаюсь, что ты знаешь, что я хочу сказать.
— Две недели назад. Это было ошибкой. Мне не следовало просить тебя… — ее голос затихает, слова застревают у нее в горле.
— Я хотел быть с тобой, Кэт. Я не жалею ни о чем из того, что мы сделали.
Она прищуривает глаза, глядя на меня:
— Нет?
— Нет, вовсе нет. О чем я сожалею, так это о том, что потерял тебя из-за секса. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Я не хожу по кампусу и не трахаю любую девушку, которая заговорит со мной.
— Главное не позволяй никому услышать, как ты это говоришь. Это может подорвать твою репутацию, — она смеется.
— Пусть люди думают, что хотят. Мне все равно, что они говорят обо мне за моей спиной. Единственное мнение, которое меня волнует — это твое.
Как только мы добираемся до кафетерия, я беру несколько стаканов из подставок и протягиваю одну Кэт.
— Не уверена, что и сказать, Дин. Я отношусь к тебе по-другому, и я понятия не имею, как ко всему этому относиться.
Она наполняет свой стакан всеми видами газировки, которые у них есть на разлив.
— Отвратительно, — говорю я ей, по очереди наливая три колы близнецам и себе. — Почему ты не можешь выбрать одну марку газировки, как нормальный человек?
— Потому что я никогда не могу принять решение, — она поворачивается со стаканом в руке и делает глоток через соломинку. — Может быть, тебе бы понравилось. Ты не узнаешь наверняка, пока не попробуешь.
— Я не знал, как сильно ты мне понравишься, пока мы не попробовали.
Румянец поднимается по ее шее и щекам.
— Дин, — шепчет она, когда я провожу кончиками пальцев по ее руке и придвигаюсь ближе, — мы заканчиваем универ через две недели. Уже слишком поздно.
— Нам следовало поговорить об этом раньше, Котенок. Пожалуйста, не отгораживайся от меня. Я не какой-то случайный парень, которого ты подцепила на вечеринке.
— Вот что я тебе скажу, — говорит она, наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга, — Если мы окажемся в одном городе после драфта НХЛ, тогда посмотрим, что произойдет. Я выросла с отцом, который путешествовал из города в город и никогда не был дома. Я не могу справиться с постоянным разочарованием, которое будет возникать из-за того, что тебя никогда не будет рядом.
— Мы даже не знаем, выберут ли меня. Хорошие ли у меня шансы? Да, конечно, я это знаю. Но на это нет никакой гарантии.