Больше, чем игра
Шрифт:
– Остин, - окликнула ее Бранденбург, подзывая к себе.
– У моей… знакомой, брат служит в полиции. Он «пробил» информацию по Джону Баскеру. Тот еще фрукт. Черт, этот парень отсидел за покушение на убийство два года в Сан-Квентине. Эта тюрьма деформирует любую психику.
Остин слышала про эту тюрьму. Она считалась «тюрьмой насильников» и то, что оттуда не выходят нормальными - факт. Это значит, что если Джон Баскер на свободе, а они копают все под него, то опасность грозит всем.
– Регина, - прошептала Гриффин.
– Я попрошу Уилла послать к ее дому патрульную машину, - серьезно
– Нет, - возразила Остин.
– Если Джон Баскер увидит патруль, это может подтолкнуть его к чему угодно. А так, возможно он даже не в курсе, что Уилмар знает все. Нужно быть осторожными нам всем. Как там с документами?
– Пока все по плану, - ответила Элли.
Она обернулась на спорящих игроков в раздевалке.
– Эту игру еще можно спасти, если ты возьмешь на себя роли лидера в опорной зоне, - поделилась Бранденбург.
– Это не сложно, главное правильно и жестко ставить корпус. Игрок сам наткнется на преграду, и не сможет пройти дальше. Хотя это и пораженческая тактика, она поможет не пропустить больше и возможно вернуть преимущество во фланги.
Это были хорошие слова, нужные. Остин понимала, что Бранденбург права в одном, если опустить руки сейчас, то на игру против «Сафоро Лайонс» можно не выходить. А если сдаться на милость победителей еще перед матчем, то какие же они будущие чемпионы Нью-Йорка?
– Я тебя поняла, - кивнула Остин, собираясь на второй тайм.
– Удачи!
– подмигнула ей Бранденбург, доставая телефон.
Она все же собиралась поговорить с Уиллом, братом ее девушки. Надо было хотя бы перестраховаться, на всякий пожарный случай, хотя в словах Остин было разумное зерно.
– Значит, злодейка не поймана?
– покачала головой Бердстайн.
Они встретились около пожарной части, в которой работал мужчина. Регина решила, что Джо может помочь в деле поимки того, кто возможно убил не только двух девушек из молодежной команды. Баскер защищала сына, но дело в том, что ее сын, угрожал не одному человеку, а практически целой команде молодых девушек.
– Ты говорил, что у тебя в полиции друзья, - начала Регина.
– Мне нужна помощь.
Бердстайн сощурил глаза, отворачиваясь от солнца, которое сегодня жарило как в аду.
– Баскер угрожала тебе, как я понял. Что же я могу сделать? Иди в полицию.
Разумеется, что Джо не рвался помогать ей, было бы странно, если бы было наоборот. И все же, Уилмар особо не к кому было пойти, а Джо все же нормальный мужик.
– Слушай, я знаю, что ты тоже думал, что я угробила твоего брата. Я любила его, просто он не отвечал мне взаимностью. Так сложились обстоятельства, я не…
Бердстайн поднял руки и Регина замолчала. Какое-то время они молчали, потом мужчина все же сказал:
– Я не в праве никого осуждать. Что было, то было. Не могу сказать, что я не злился на тебя. Лишь спустя время я понял, что ты была лишь пешкой в игре мавров. Тебе просто не повезло, как и Джерри. Вы оба были игроками не в равных кондициях. Джерри проиграл потому что думал, что может выиграть не своими силами. Я тебя не виню. Просто не знаю, как помочь тебе с Баскер, ибо женщина явно «крепкий орешек», и просто так ее не сломить.
–
– Хочешь стать его очередной жертвой?
– саркастически усмехнулся Бердстайн.
– Не вмешивайся!
Регина подняла на него свои карие глаза.
– Я не могу. От моего невмешательства может зависеть жить любимого человека…
Игра по-прежнему не клеилась у «медведей», хотя после того, как Остин стала часто отходить в опорную зону, чикагцы реже проходили к воротам. Но вместо этого они начали жестко фолить где надо, и где не обязательно. Из-за чего, игра разбилась на эпизоды и стала напоминать сражение, а не матч. Желтые карточки летели как осенние листья. К семьдесят пятой минуте игры, каждый третий игрок на поле имел «горчичник» в арсенале. Даже Грей-Ридж его получила за споры с судьей, когда рефери просто безобразно проморгал нарушение чикагцев на фланге.
Но и Остин не обошло сие возмездие игры. В одном из стыков, полузащитница «пожарников» так врезала ей по ноге в незащищенную щитком область колена, что хруст послышался. Остин не совладала с эмоциями, и вскочив на ноги двинула игроку в плечо кулаком. Грей-Ридж и Беркли рванули на помощь, и завязалась настоящая потасовка, которую несколько минут не могли расцепить. В результате некоторые игроки увидели перед собой желтый свет, а некоторые и красный. Остин получила - горчичник, но судья дабы избежать эксцессов уровняла составы, удалив игроков обеих команд. В команде «медведей», таковой стала Беркли, которая врезала по голове одному из защитниц.
После этого побоища игры как таковой не наблюдалось все пятнадцать минут до конца. И все же «медведи» пропустили еще один гол, за пять минут до окончания матча. Правда, по прошествии всего трех минут, Грей-Ридж и Макдуган таки организовали атаку, которую точным ударом под перекладину завершила Остин. Гол престижа не поднял настроение девушкам, но хотя бы дал понять сопернику, что «Бруклин беарс» просто так не сдаются. Уже в добавленное время, мог состояться и еще один гол, но после удара Джеки уже из пустых ворот мяч вынес защитник.
Уходя с поля побежденными Остин думала совсем не о предстоящем Кубке, а о том, как она соскучилась по Регине. Может именно эти мысли мешали ей сегодня играть, так, как надо. Неутоленное желание к женщине росло и крепло, а это значит, что пока Остин его не утолит, она будет думать больше о нем, чем о футболе.
Поражение - это как предел возможностей. Соперники бьются не за медали, а за то, чтобы быть лучшими на какой-то момент. Но всегда быть лучшими невозможно. Всегда придет тот, кто побьет твой рекорд, кто пересилит усталость, кто просто больше захочет победить. Проигрывать тоже надо уметь. Отдавать должное победителям, и не таить обиды, а делать из них выводы. Поражение дают больше, чем победы, ибо обнажают проблемы, которые не видно при победах. Изъяны обороны, ошибки при пасах, психологический надлом. Поражения учат победам лучше, чем наставления тренеров. Слова ничто по сравнению с тем, когда ты уходишь с поля побежденным. Это надо просто принять и забыть. Что бы идти дальше.