Больше ни слова лжи
Шрифт:
Все еще ощущая усталость, молодая женщина зевнула, перекатилась на бок и почувствовала, как натянулось платье. Элеанор окончательно проснулась и нахмурилась, осознав, что заснула в платье. И лежит на диване.
– Что за…
– Доброе утро, спящая красавица.
Вздрогнув, Элеанор прижала руку к груди. Ее взгляд метнулся к мужчине, который стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку. На нем были брюки и белоснежная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Элеанор видела достаточно мужчин в такой одежде, но почему-то только у
В мозгу Элеанор промелькнули события прошлой ночи. Ей снился сон о его ледяном отеле… И о нем…
Лукас отлепился от косяка и зашел в гостиную. Только тогда Элеанор заметила, что в руке у него стакан с водой, а в горле у нее сухо, как в пустыне. И, кажется, побаливает голова.
Он протянул ей стакан, и она жадно его осушила.
– Спасибо. – Элеанор огляделась. Она была готова смотреть куда угодно, только не на него. – Вам следовало разбудить меня прошлой ночью.
– Диван мне был не нужен.
Она поставила пустой стакан на столик.
– Это не оправдание.
– Я снял с вас ботинки, но вы, похоже, так сильно устали, что вряд ли проснулись бы, случись даже землетрясение.
Элеанор скорчила гримаску.
– Это, должно быть, от алкоголя. Я пью не часто.
– В Санкт-Петербурге вам представится не один шанс привыкнуть к нему, если вы будете на меня работать.
Она сузила глаза.
– Вы рады, что я осталась, верно?
– Я бы не сказал, что рад. Но если вы намекаете, что это дает мне шанс получить то, что я хочу, тогда, полагаю, да, я рад.
– И вы хотите меня?
Когда молчание затянулось, Элеанор сообразила, что именно она ляпнула.
– То есть, вы хотите, чтобы я на вас работала, само собой разумеется, – торопливо поправилась она.
Лукас улыбнулся:
– Да.
Элеанор покачала головой:
– Я никогда не оставлю свою работу. Мое сердце принадлежит Харрингтонам.
– А вы всегда следуете зову сердца?
– Да, как правило. Семья много для меня значит. И я им нужна.
По крайней мере она надеялась на это.
– Оставаясь в семейной компании, вы ограничиваете свои творческие возможности.
Элеанор почувствовала правоту в его словах и ощетинилась.
– Это циничное замечание.
Лукас пожал плечами.
– Томасо считает, что вы обладаете огромным потенциалом, развитие которого сдерживает ваша же работа. Я готов с ним согласиться. Какой кофе предпочитаете?
– Я выпью кофе в своем отеле, – едва справляясь с раздражением, вызванным его нападками, ответила Элеанор. Нельзя допустить, чтобы Лукас вывел ее из себя. Тем более что она еще не поговорила с Изабелл. Желательно сделать это до того, как он свяжется со Спенсером Чатсфилдом. Она не станет работать на Кузнецова напрямую, но это не значит, что Харрингтоны не могут для него что-нибудь сделать. Если Изабелл согласится. – Куда,
Лукас покачал головой:
– Я восхищен вашей преданностью семье и уверен, что они это ценят, но я не могу ждать, потому что отель должен открыться через месяц.
– Через месяц?! – Ее брови взметнулись вверх. – А что уже сделано?
Лукас принялся загибать пальцы.
– Ледяные блоки находятся на складе. Металлические опоры стен готовы, команда строителей и резчиков по льду тоже.
– Не густо. – Элеанор прикинула в уме. – Я бы сказала, что месяц – это слишком оптимистично.
– Но вы справитесь?
– Я этого пока не говорила.
– Почему бы вам не освежиться и не подумать над этим? Мне нужно получить ответ сегодня утром.
– Это невозможно.
Лукас пожал плечами:
– Для меня нет ничего невозможного, мисс Харрингтон, к лучшему это или к худшему.
– Я не могу дать ответ прямо сейчас.
Лукас скрестил руки на своей внушительной груди. Как ему удается выглядеть таким свежим, хотя он, возможно, спал еще меньше, чем она?
– Почему? Вы не можете принимать собственные решения?
Не может. Но об этом ему знать не следует.
– Дела так не ведутся.
– Мне нужен всего месяц вашего времени. Если вы не можете это сделать, скажите сразу.
Пылая гневом и отчаянно мечтая воспользоваться ванной комнатой, Элеанор откинула покрывало и спустила ноги на пол. Платье скомкалось, обнажив бедра, и она вспыхнула, заметив, что Лукас посмотрел на ее ноги.
Ожидая услышать какой-нибудь банальный комментарий, Элеанор была удивлена, когда он молча отвернулся к окну. Еще один поступок, характеризующий его с наилучшей стороны? Вряд ли.
Скрывшись в ванной, она пришла в ужас, увидев свое отражение в зеркале.
Может, поэтому Лукас отвернулся? Она так же привлекательна, как… Элеанор замерла и вгляделась в свое отражение.
– Тебе все равно, считает он тебя привлекательной или нет, – пробормотала она.
Поморщившись, Элеанор брызнула в лицо теплой водой, стерла макияж и пожалела, что оставила свою сумочку у дивана. Правда, в ней не было ничего, что могло бы ей пригодиться.
В памяти всплыли слова Лукаса о том, что семья должна ценить ее, и Элеанор замерла. Она не была уверена в том, что Изабелл ее ценит, скорее, сестра воспринимала это как должное.
Если Лукас согласится нанять ее в качестве консультанта своего проекта и предложит Харрингтонам партнерство, Изабелл придется проглотить возражения и заметить наконец ее талант. У Элеанор не было сомнений в том, что бюджет будет неограниченный.
Это должно окончательно убедить Изабелл.
Она прикусила нижнюю губу. Может, Лукас Кузнецов ей и не нравится, но, как он сказал, бизнес есть бизнес. Элеанор была более чем уверена, что Изабелл считает так же. А открывающиеся возможности очевидны.