Больше никогда
Шрифт:
— Они поедут со мной. Так что садись в свой ржавый бочонок и катись отсюда.
— Мне кажется, Оксана против, — Валерий прищурился.
Всем видом он показывал, что не намерен сдаваться. Мужчины смотрели друг на друга с неприязнью и ждали, кто первым отступит. Опустит глаза или отшатнётся, чтобы взять реванш.
— Радов, у тебя там дела, — бросила Оксана в попытке разрядить накалившуюся обстановку.
Больше всего ее волновал, конечно, Стас. Внутри грызло чувство вины, пульс заходился в панике от его поникшего вида. Выглядел он так,
Ему же всего шесть лет. Баловаться и глупо шутить для него в порядке вещей.
— Подождут, — фыркнул Андрей, после чего спустил Стаса на землю. — Сначала вы оба сядете в машину, и мы дружно прокатимся. Поговорим.
Сын сразу рванул к Оксане, но большие ладони не позволили этого сделать: крепко сжали худые плечи и придержали на ходу. Она с трудом подавила желание отгрызть чертовы конечности, которые не отпускали ее ребенка.
— Мы с тобой все обсудили в школе. Об остальном поговорим в присутствии психолога, — раздраженно ответила Оксана.
— Сейчас, Ксюша, — отрезал Андрей. — Или завтра беседа пройдет в формате допроса с юристами через стол.
— Что?!
Внутри все сжалось, в глазах потемнело от ярости.
— Послушайте, Радов, если вы считаете, что статус и деньги дают вам право угрожать Оксане… — начал Валерий, сжимая кулаки.
— Считаю, что со статусом и деньгами я пущу тебя по ветру, щегол. Теперь заткнись и дай нам пообщаться, — холодно перебил его Андрей, затем вновь посмотрел на нее. — Ксюша?
У Оксаны не осталось сил на сопротивление. Она опустила плечи, выдохнула и повернулась к застывшему Валерию:
— Нам и правда лучше поехать с ним.
— Уверена?
Он напряженно всматривался в ее лицо. Взяв себя в руки, она кивнула.
— Да. Спасибо, что подвез.
— Всегда пожалуйста, Ксюш. Позвони, когда доберетесь домой.
Она устала так сильно, что на нормальное прощание не нашлось слов. Да и Оксана толком не понимала, что происходит. Полчаса назад Андрей, взбешённый после их разговора, не собирался ни о чем договариваться. Он и Зою Федоровну с ее предложением о психологе послал куда больше. Завуалировано, конечно, но директриса все прекрасно поняла.
Что произошло за время, пока Оксана общалась с няней Стаса? Сорвалась важная встреча? Опоздал в суд? Андрей давно должен быть в офисе, а он до сих пор торчал на парковке.
— Ты доволен? — с затаенной злостью поинтересовалась Оксана. — В чем дело, Радов?
Все время, пока они шагали к машине, Стас молчал и не вырывался. Стало даже боязно за его состояние.
— Ни в чем, кроме момента, на который я обращу внимание судьи, — равнодушно отозвался Андрей и открыл дверцу перед сыном. Только тот не забрался в салон; с опаской глянул на ауди, затем повернул голову к озадаченной Оксане.
— К-какого судьи? — она запнулась от шока.
—
— Что ты несешь…
— Что, бегун? — Андрей внимательно посмотрел на замершего Стаса и строго поинтересовался: — Хочешь, чтобы судья выдал предписание маме? Будешь встречаться с ней исключительно по оговоренным дням.
Глаза сына распахнулись шире. Он шарахнулся к Оксане и прижался к ней, но почти сразу встряхнул рыжими волосами. Словно сбросил наваждение, оттого не растерялся и нагло ответил:
— Он не сможет! Потому что я хочу жить с мамой!
Оксана не понимала, что происходит. Перед ней разворачивался спектакль, роль в котором она получила без согласия. Когда их с Андреем взгляды встретились, гневный выпад остался не высказанным. Так и вертелся на языке вместе с окриком. Потому что тлеющий гнев, оставшийся после беседы в школе, до сих пор не погас, и нормального общения у них бы точно не вышло. А ссориться на глазах у сына она не желала.
Андрей вдруг опустился на карточки. Поравнялся со Стасом, чтобы смотреть ему в глаза. Прямо и спокойно. А тот, явно не ожидавший такого, поежился. Потом растерянно поднял голову, ища у Оксаны молчаливую поддержку.
— По закону твое мнение никто учитывать не станет, — протянул Андрей вальяжно, чем напомнил приготовившегося к прыжку хищника.
— Детей всегда спрашивают, — возразил Стас, но как-то неуверенно.
— С десяти лет. Не раньше.
— Я буду жить с мамой!
— Нет, не будешь, — прогрохотал Андрей, и Стас вжался в Оксану. — Твоя выходка с побегом лишит маму родительских прав. Знаешь, куда ты отправишься? В большой дом, где я пристрою к тебе самую строгую в мире няню.
Оксана открыла рот, чтобы прервать безжалостный акт психологической пытки над сыном. Но едва тот сунулся ей под руку, она зависла в ожидании концовки.
— Нет! — взвизгнул Стас и бросился ей за спину.
— Да, — усмехнулся Андрей. — Никаких сладостей, игрушек, свободы действий, а главное — интернета. Целыми днями сидишь в комнате и решаешь скучные задачки по математике. Самые нудные, какие только найдутся в учебниках. А если не захочешь, то маму больше увидишь. Ни-ко-гда.
— Ма-а-ам!
Поднялся такой рёв, что несколько заезжающих машин остановились. Водители высунулись из салонов, чтобы отыскать источник непонятного шума. А Стас, захлебывающийся слезами, взвыл:
— Ма-а-ама-а-а! Не отдава-а-ай меня-а-а-а папе-е-е! Я больше не убегу-у-у!
На сей раз он не притворялся. Жался к ней, будто его и правда забирали в чужой дом. Вцепился всеми конечностями, заливал солеными каплями ее блузку, сминал маленькими пальчиками ткань. Напускная дерзость исчезла под волной неконтролируемых эмоций.
Обняв плачущего сына, Оксана отодвинулась и обратила внимание на Андрея. Кажется, она правильно распознала его намеки. Гнев окончательно ушел, осталась только молчаливая благодарность. Ее он получил в короткой улыбке, когда вздернул медные брови в немом вопросе.