Больше никогда
Шрифт:
Прежде всего за собственное поведение в оранжерее, когда она набросилась на него, словно чокнутая. Такой истерики от себя она не ожидала, тем более на глазах у Валерия, Фаины Дмитриевны, Зои Федоровны и Стаса.
Ничего удивительного, что сын отсиживался на дереве. Испугался ее реакции, потому и прятался до победного. Андрей же…
На удивление к его поведению про себя она не придиралась, хоть и очень хотела. В ситуации с потерей Стаса он повел себя достойно. Как настоящий родитель. Даже, наверное, испугался сильнее, чем она сама.
— Я
Аромат липы разлетелся по комнате, и Оксана впервые поняла, как сильно проголодалась за день. Сглотнув слюну, она дрогнула, когда бдительная директриса поставила вазочку с крекерами на стол. После чего рефлекторно потянулась за ближайшей печенькой под ее одобрительный взгляд.
— Задавайте, — прогремел неподалеку голос Андрея.
Оксана подпрыгнула и чуть не прикусила язык вместе с угощением. Ей казалось, что она села далеко от него. Но бдительный Андрей пододвинул стул так, чтобы их разделяло всего полметра пустого пространства. А шлейф его туалетной воды поддразнивал рецепторы и сбивал с мысли.
— Вы в разводе?
Они одновременно прочистили горло, будто на них напала неведомая хворь.
— Нет.
Кто ответил первым, Оксана так и не поняла. Кажется, они сделали это в один голос, потом переглянулись и отвели взгляды в сторону. В гудящем молчании раздавалось поскрипывание металлических шарниров робота и гудение сплит-системы. Ровно до тех пор, пока Андрей его не нарушил.
— Я недавно узнал, что у меня есть сын, — решился он на правду, от которой Оксана стиснула зубы. — Точнее, так вышло.
— Вот как… — протянула Зоя Федоровна задумчиво.
— Мы не живем вместе и практически не общаемся, — поспешила добавить Оксана и выпрямилась на стуле, чувствуя кожей сверлящий взор голубых глаз. — Сегодня была первая поездка Стаса с папой. Поскольку я не запрещала и не запрещаю им общаться, то дала добро на это мероприятие.
— Получается, что у вас, — Зоя Федоровна повернулась к замершему Андрею, — нет явного авторитета.
Он повел плечами, провел языком по губам и недовольно покосился на Оксану. Опять повисло неловкое молчание, которое на сей раз никто не прерывал.
— Видимо, так, — с неохотой согласился Андрей спустя целую минуту.
Зоя Федоровна сцепила пальцы в замок и повернулась к злорадствующей Оксане:
— И вы, Оксана Константиновна, им тоже не являетесь.
— Погодите, в каком смысле…
Возражение прервал взмах ладони, и они оба пристыженно опустили взоры на стол.
— Вот что я вам скажу, дорогие родители, — Зоя Федоровна поддалась вперед и устроила сцепленные в замок пальцы перед собой. — Станислав очень умный ребенок. Видно, что вы, Оксана Константиновна, с ним занимались. Он начитан, не по годам развит, подает большие надежды. Но!
Оксана вновь подпрыгнула на стуле и с опаской отодвинулась от суровой директрисы. В такие моменты
Как она смела?! Почему все вокруг считали, что имели право судить ее как мать?
— Послушайте… — опять начала она, но не закончила. Ладонь Андрея неожиданно опустилась ей на колено и несильно сжала его.
Гневно покосившись на бесстыжие пальцы, Оксана поймала его предостерегающий взгляд и невольно подавилась возмущениями.
— Так вот, — продолжила удовлетворённая Зоя Федоровна, — воспитание Стаса оставляет желать лучшего. Если вы и дальше позволите ему безнаказанно творить подобные шалости, то в определенный момент он от них серьезно пострадает.
Хватка усилилась, похоже, что теперь Андрею понадобилась опора. Не отдавая себе отчета, Оксана накрыла его руку своей и переплела их пальцы. Вдвоем стало легче: они дышали, чувствовали и думали в унисон. Как единый организм.
— Мальчик взваливает на плечи ношу взрослого, но во многом остается сущим ребенком. Он считает себя вашим защитником, Оксана Константиновна. Чудесное качество. Только не в тех случаях, когда Станислав не видит границ в общении со взрослыми. Сегодня я, няня и папа. А завтра? Незнакомый мужчина в парке? Группа хулиганов за школой? Отсутствие рамок и неразвитый инстинкт самосохранения приводят к страшным последствиям.
Она права. Оксана все понимала.
Они оба это понимали.
— Андрей Сергеевич, — Зоя Федоровна перевела взгляд на него, — раз уж решили участвовать в жизни сына, помогите его матери. Оксана Константиновна не должна выступать в двух ролях одновременно. Это невозможно. Станьте для него тем авторитетом, за которым Станислав потянется. Вашему ребенку нужно осознать, что за подобные проступки последует строгое наказание.
Андрей шумно вздохнул и кивнул.
— Я вас услышал.
— Только не бейте его, бога ради. Я противница подобных мер, — уточнила директриса. — Стас — понятливый мальчик. Один раз вас услышит. И не бойтесь потерять в его лице отцовское влияние. Такие вещи родителям всю жизнь зарабатывают, ибо дети растут, а с ними и проблемы.
Из кабинета они выходили порознь, пришибленными и немного оглушенными речами Зои Федоровны. Первый раз в жизни Оксана взглянула со стороны на воспитание сына и поняла, как много она упустила в нем.
Дальше будет только хуже: подростковые бунты, переломы психики, взросление. Из всех этапов роста надо выйти с минимальными потерями.
— Никаких игрушек, — выдала Оксана спустя несколько минут пространственного блуждания мыслей.
— Мишек тоже, — Андрей сунул руки в карманы брюк и сделал круг возле стенда. Запустив пальцы в рыжие пряди, он рассеянно взъерошил их. — Типа все? Лекция и лишение сладостей поможет?