Большие гонки

Моран Дэниел

У Трента опустились руки. Он некоторое время смотрел на Лана. Желание послать его куда подальше, сказать что-нибудь оскорбительное покинуло его так же быстро, как возникло. Он кивнул:

– Да, ты прав. Я ворюга. Еще тот ворюга!

27

Чтобы получить право умереть за идею, необходимо заплатить очень высокую цену.

Анатоль Франс. Восстание ангелов

На следующее утро, когда Трент поднялся, Лан уже ждал его.

– Я хочу пойти с тобой, - заявил

он. Трент коротко ответил:

– Как знаешь. Только вряд ли тебе это понравится.

Как только Трент выключил движок и в салоне погас свет, их окутала беспросветная тьма. Так и сидели десять минут, с 10.00 до 10.10.

– Ты что, - поинтересовался Лан, - так и торчишь здесь, наблюдая за проезжающими роллигонами?

– И за вездеходами. Я подсчитал, что на восемь роллигонов на этом участке трассы приходится один «хамелеон». Прошло еще несколько минут.

– Скучно, - пожаловался Лан.

– Почитай книгу. Или поспи.

Лан включил свой «глазок». Перед ним тут же, чуть пониже лобового стекла «хамелеона», возник голографический экран размером с ладонь.

В 11.00 по дну провала проехал роллигон.

В 11.15 Лан отложил «глазок» в сторону. Оставил вклю­ченным.

– Скучно, - снова заявил он.

– Поспи.

Лан что-то проворчал, потом перебрался на заднее сиденье. Оно было ему коротко, пришлось поджать ноги. Спал беспокойно, постоянно ворочался и, если откровенно, до смерти надоел Тренту вздохами, каким-то неясным бормотанием, непрекращающимися попытками найти удобное положение. Головой Лан упирался в боковое стекло, распрямить ноги места не хватало, и он постоянно толкал коленями спинку сиденья Трента. В результате тот никак не мог сосредоточиться и полностью переключиться на виртуальное восприятие. К тому же оставленный включенным «глазок» достаточно ярко подсвечивал салон. Наконец Лан каким-то образом ухитрился оседлать спинку заднего сидения и затих. Такая поза была невозможна на Земле, впрочем, и на Луне ее тоже трудно было назвать расслабляющей или удобной.

12.00. Полдень.

В 13.22 на дне балки показался свет, затем в провал въехал миротворческий роллигон. Скоро он промчался мимо укрытия. Затем опять два с половиной часа на дороге было пусто. В итоге получалось, что наибольший промежуток между проходящими в обе стороны машинами составляет около трех часов.

Где-то в пятнадцать часов Лан в очередной раз повернулся и больно задел рукой шею Трента.

– Лан!
– воскликнул Трент и подергал парнишку за плечо.

Тот на мгновение открыл глаза, веки его затрепетали, и он вновь погрузился в сон. Его колено упиралось в спинку сиденья водителя, не позволяя Тренту откинуться назад.

– Проснись!

Ноль внимания.

Тренту пришлось перегнуться через спинку, чтобы хорошенько встряхнуть напарника. На этот раз Лан проснулся и ошалело вскинулся, не понимая, что происходит.

– Эй, что ты делаешь?!
– возмутился он, протирая заспанные глаза.

– Эта машина не приспособлена для сна, так что убери свои ноги. Ты мне мешаешь. Я не карлик, и мне тоже требуется место. Сиди, где сидишь, и не дергайся.

Лан перебрался на соседнее с водителем сидение, поджал ноги и упер их коленями в грудь. Потом высказал претензию:

– Ты разбудил меня и не дал досмотреть замечательный сон.

– Прошу простить за доставленные неудобства.

– Мне приснился трехрукий парень. Представляешь?..

– Трехрукий?

–

Ну да. Замечательный сон. Если бы ты видел, что он вытворял!..
– мечтательно проговорил парнишка.

Тренту в общем было все равно, что вытворял трехрукий парень. Но из вежливости он все же поинтересовался:

– Что именно? Лан засмеялся.

– Если бы тебе приснился трехрукий человек, - спросил он, - как считаешь, чем он начал бы заниматься? Попробуй угадать, какая дурь может прийти в голову трехрукому человеку?

Трент пожал плечами:

– Понятия не имею. Мне никогда ничего подобного не снилось.

Внезапно он повернулся в сторону соседа и пристально посмотрел на него.

Лан не выдержал взгляда Трента и смущенно отвел глаза в сторону.

– Не знаю, что и подумать, - признался он.
– Если во сне привидится чудище, которое мучается тем, что не знает, куда пристроить третью руку, к чему бы это, а?

Трент не ответил.

Вдали в небо ударили два луча - то был свет фар очередного транспорта. Потом световые блики запрыгали по покатым склонам балки. Неожиданно отраженный луч уперся прямо в лобовое стекло «хамелеона».

– Черт!
– выругался Трент.
– Чертовы ублюдки!

– Что за беда?!
– удивился Лан.
– Все равно мы находимся метров на сорок выше дороги.

– Всего пять минут назад здесь уже промчался роллигон. Почему эти, с Жюль Верна, не могут установить какой-нибудь график? Почему снуют туда-сюда, как им заблагорассудится? Весь мир вращается по строгому распорядку, а они даже такую пустяковину, как расписание движения, не могут составить! Единственный раз в жизни мне потребовалось, чтобы все шло по минутам. Куда там! Миротворцы как были разгильдяями, так и остались. Все у них шиворот-навыворот.

Лан не ответил.

Трент внутренним чувством ощутил, что мальчишка неспроста наблюдает за ним. Скорее, следит. Интересно, что ему взбрело в голову? Когда свет фар роллигона исчез вдали, он резко повернулся и посмотрел на соседа. Однако перехватить взгляд Лана не успел. Тот мгновенно отвернулся и уставился в боковое стекло.

Прошло несколько минут. Трент заметил, что мальчишку опять потянуло в дрему. Или он хочет сделать вид, что засыпает? Так или иначе, он вытянул ноги, засопел и стал заваливаться на Трента. Тот с неожиданной злостью плечом отпихнул его в противоположную сторону. Лан стукнулся о боковое стекло, проснулся и затряс головой. Уселся прямо, развязал и вытащил алую с черным ленту, которой подвязывал волосы. Поиграл с лентой. Потом вновь заявил:

– Скучно!

– Послушай, парень, - разозлился Трент, - чего ты от меня хочешь? Чтобы я тебе станцевал? Лан вздохнул.

– Тебя что, кроме работы больше ничего не интересует?
– Лан задал этот вопрос с какой-то отталкивающей игривостью, больше напоминающей кокетство.

– Зря я взял тебя с собой, Лан, - тихо и раздельно проговорил Трент.
– Тебе следовало остаться в отеле. Я смотрю, ты не очень подходишь для такой работы.

Лан усмехнулся:

– А вот меня помимо работы интересует еще и многое другое.
– Он коснулся пальчиком плеча Трента. Затем его пальцы пробежались вниз по руке, погладили запястье.
– Знаешь, - признался молокосос, - мне в голову вообще приходит много интересных идей.
– Он наклонился вперед, бесцеремонно притиснул Трента к дверце кабины и попытался обнять. Трент с силой оттолкнул его от себя.