Большое достоинство
Шрифт:
Глава первая
День близился к вечеру. Небеса обетованные окрасились в лиловые и сиреневые тона. Плавно плыли облака. Над горизонтом маячило золотистое и багровое зарево. Дали дикие, бескрайние и красивые в Вологодской области завораживали не на шутку. И, казалось, рождали где-то там дивные чудеса. Круг опоясывал тёмный лес. Лёгкий ветерок поддувал в сторону глухих деревенек «Б», «И», «Е». И даже открывались виду серые домики на большой горке. И там мелькали сельчане в виде точек. В глубокой низине пряталось дикое, небольшое озеро. И там чудно обосновались утки. Рядом пролегала одноколейная дорога. И та чудно петляла и поворачивала круто. И терялась из виду в лесном массиве. Здесь широкие поля, на которых, как правило, кипит сенокос. Высоко пролегает асфальтная дорога, которая круто то поднимается, то опускается. По ней живо ехали два фирменных белых автобуса. Те полнились туристами, которые каждый год желали посетить монастыри, древние храмы и другие культурные достопримечательности русской глубинки. И сейчас туристическая Мекка вновь ожила и встречала гостей. В посёлке «Г» загудели теплоходы. И воздух сотрясся лихо. Там у причала толпились местные жители, зеваки, гости, туристы и даже тунеядцы, алкаши и легкомысленные девушки. Торговые ряды тянулись плотным коридором. Тут на стеллажах и стендах всякий товар. И сувениры, и картины, и книги, и одежда, и бижутерия, и украшения, – всё идёт в ход. И торговля не стоит на месте. И гости весьма настойчивы. В воздухе повисал разный тон и говорок. И то английское слово, то французское, то немецкое и даже испанское и итальянское слетало с языка туристов. И смешинка то и дело кому – то залетала в рот. И лютовала порой не по-детски.
Дали водные завораживали. И на поверхности рисовались чудные картины. Повеял тонкий ветерок. На краю торгового ряда мелькала ажурным цветом небольшая палатка три на три метра. Ткань ярко-оранжева и алая, тонкая слегка пульсировала. Внутри «домика» на стеллажах и на клеёнке стояли разные масленые разноцветные картины. И все в деревянных, лакированных рамках. На холстах самые разные рисунки. Здесь и коты, и собаки, и постельные сцены, и оголённые дамы бальзаковского возраста, и котята на подушке, и яблоки в корзинке, и просто большие попы, и огромные груди упитанных дам, – прямо картинка на любой вкус и манер. И те пестрят красотой, цветом, разнообразием и гармонией. Их автор восседал на небольшом, раскладном стульчике для кемпинга. Его имя Иннокентий
Дали дикие, красивые, бескрайние завораживали. И волновали не на шутку. Веял лёгкий ветерок. И тот колыхал стенки яркой, пёстрой палатки, в которой восседал на стульчике Иннокентий Мечиславов. Он несколько задумался. И сейчас походил на бычка, который стоял возле ворот. И тупо жевал травку. Глаза ясные округлил. На голове имелась синяя ковбойская шляпа с крутыми полями. Он ту чуть оправил. И чутко посмотрел на свою витрину, где стояли картины. Возле тех крутились люди. И что-то чутко рассматривали. Среди прочих выделялся турист Джонни Аллегро. Ему за пятьдесят лет. Лицо овальное, багряное, морщинистое. Усы неровные, тёмные, тонкие. Глаза узкие, цвета бурого. Нос витой. Губы сухие, тонкие. Джонни тридцать пять лет отработал скульптором. И ценил истинное искусство. Он прищурился. И чуть наклонил свою высокую спину. И прямо уставился на полотно, где изображалась большая попа. Он задумался. И походил на индюка. И слегка ухмыльнулся, глядя на автора. Он помотал головой. И тут же пошёл своей дорогой. Мысли томили. «Вот же дилетант…Он рисует задницы…А ещё сиськи большие…И хочет, чтобы я у него купил картину…Что за бред? Самое смешное, что у него ещё это покупают…Что он в этом понимает? Вот же дикарь…», – подумал он. Джонни чуть оправил на своей голове небольшую, фетровую, золотистую шляпу. И двинулся дальше. И затерялся в толпе беснующей.
Повеял лёгкий ветерок. Иннокентий, сидя на стульчике, слегка оживился. Глаза прищурил. И вновь оправил немного свою ковбойскую шляпу. На его теле слегка пульсировала футболка в сеточку. И через тонкую ткань виднелся мощный торс. Низ украшали джинсовые шорты. На ногах красовались тёмные шлёпанцы. Он бегло глянул на свою вывеску, на которой предлагался шарж за пять минут. И тут же тот дал о себе знать. Упитанная дамочка Люси Корсида заслонила собою божье озарение. На ней длинное белое платье с кармашками. На массивном плече кожаная сумка. Грудь пятого размера. Волосы короткие, рыжие. Лицо загорелое. Глаза тёмные. И в целом её фейс напоминает мордочку морской свинки. Она широко улыбнулась, глядя на художника. Рядом с ней стояла высокая, упитанная дочь Сюзанна. Та само очарование. Лицо приятное. Глаза тёмные. Нос изящный. Губы полные с алым блеском. На голове широкая, соломенная шляпка. На ней платье оранжевых тонов. И то заметно пульсирует. Грудь третьего размера. И открыта богато. Девушка вела себя раскованно и деловито. Она быстро осматривала эпичный картины, которые выставлены на продажу. Иннокентий, сидя на стульчике, слегка оживился. Глаза округлил. И сейчас напоминал суслика, который заметил приближение коршуна. Мысли путались. «Какие дамы меня посетили…Они явно что-то купят…А может быть…Им нужен шарж…Кажется, я сейчас немного заработаю…Они американки…Какая девушка сочная и сексуальная…Я уже на миг представил, как мы занимаемся любовью…Прямо, где-нибудь на берегу…Она секси…», – подумал он. Кеша насторожился. И прямо посмотрел на незнакомых гостей. И решил использовать свой неплохой английский язык.
– Я могу вам чем-то помочь? – сказал он.
– Да…Мы вам будем благодарны…Моя дочка Сюзанна…Она хочет шарж за пять минут…Хиихихиии…
– Да я очень хочу шарж…
– Тогда мадам…Присаживайтесь на стульчик…Я вас быстро нарисую…Мне даже надо меньше времени на работу…
– Хиихихииииии…
– Но вы не спешите…
– Ну, что вы…Как же можно…Я буду стараться…, – ответил Кеша.
– Хиихихиииииии…
– Я могу начинать…
– Хиихихиииииии…
Повеял тонкий ветерок. Сюзанна ловко присела на стульчик. И слегка оправила руками свои распущенные, длинные, золотистые волосы. Смотрела прямо. Глаза ясные округлила. Кеша живо взял в руки альбом и карандаш. И тут же принялся за работу. Его руки работали умело и быстро. Угольный цвет волшебно появлялся на белом полотне. И рождался шедевр. Он точно угадала во всём. И шарж получился отменно. Миновала всего пара минут. Кеша живо подал полотно девушке. И та прямо засияла счастливой улыбкой. Мать Люси Корсида тут же заплатила за работу двести рублей. И вела себя мило. Кеша отвечал взаимностью. Он ловко убрал деньги в берседку, которая находилась на поясе. И помахал рукой.
– Спасибо вам…Вы самый быстрый художник в мире…
– Хиихихииииии…
– Спасибо вам…Приходите ещё…, – ответил Кеша.
Дали вечерние забавляли. Веял лёгкий ветерок. Иннокентий чуть отошёл в сторону. На лице виднелась небольшая улыбка. Он бегло глянул на ручные часы. И сейчас напоминал белку, которая готовилась к ужину. Мысли путались. «Народ быстр прошёл…И, по сути, ничего не купили…Но сегодня удалось продать пять картин…Это весьма неплохо…Надо паковать вещи…Сегодня больше не будет теплоходов…И туристов не так много останавливалось…Я продал пять картин и нарисовал один шарж…Не густо…Но всё же не пусто…Надо ехать домой…Уже вечереет…Скоро уже семь вечера…Надо ехать…Я что-то немного притомился…Поеду – ка я домой…А завтра даже не знаю…Может, снова приеду…А может, не поеду…Пока не знаю…Не хочу. Пока желание не имеется особого…Так что я поеду домой…Сейчас быстро уложу картины и соберу палатку…Потом сяду в свой мини-вен…И поеду домой…Что – то я проголодался…А кофе уже надоел совсем…И коржики тое надоели…Но было вкусно…Всё же я умею толково печь коржики…», – подумал он. Кеша живо проверил наличность в берседке. Там имелись и доллары, и евро, и франки, и рубли. Он быстро прикинул и подсчитал свой доход. Мысли томили. «Сегодня получилось заработать больше двадцати тысяч рублей…Это весьма неплохо…Но бывало и лучше…В том году я за один вечер срубил больше ста пятидесяти тысяч рублей…Но это было только один раз…Надо ехать домой…», – подумал он. Кеша выдохнул. И тут же взял в руки большую картину, на которой красовалась большая, багряная попа. А на другом полотне рисовалась оголённая пышная девушка. Та лежала на кровати. И ласкала себя руками за большую грудь. Волосы тёмные лежали на подушке. И прямо те свисали во все стороны. Меж ног темнели редкие волоски. Она выглядела божественно. Но картину никто не покупал. Хотя та висела на витраже уже не один сезон. Кеша ловко собрал картины. И тут же поволок в сторону автомобиля. Он дышал ровно. Глаза округлил. И сейчас напоминал жеребца на прогулке. Тот красиво гарцевал. Кеша ловко открыл широкую дверку автомобиля. И погрузил туда картины. И вновь двинулся в обратную сторону. Он действовал умело и живо. И сомнений не признавал. Он весьма азартный, игривый и весёлый. У него есть пёс Медведь. Тот бурый и зрелый. Помесь лайки и дворняги. Голова массивная. Морда как у медведя. Уши торчком. И характер знойный, слегка бешеный. Медведь дома мало появлялся. Он круглый год бегал по окрестностям. И, по сути, жил как бродяга. Но всё же заглядывал на огонёк. И хозяин всегда был тому рад. Но не думал никогда садить пса на цепь. И тот был волен, как и его приятель.
Глава вторая
Небеса обетованные наполнились чудными лиловыми и розовыми тонами. Близился полный сумрак. Над горизонтом расплылся багряный закат. И тот манил за собой. Круг замыкал лес. Веял тонкий ветерок. Дорога широкая, асфальтная тянулась далеко. И местами круто петляла. И та порой поднималась высоко. А по краям зеленели луга и перелески. Мини-вен цвета айсберга двигался небыстро. Фары ярко сияли. Мотор пел свою ровную песню. Колёса живо крутились. И свист лёгкий рождался. В просторном салоне веяло арбузным ароматом. Автомагнитола воспроизводила чудную мелодию в виде блюза. Кругом виднелась чистота и порядок. За рулём восседал художник Иннокентий Мечиславов. Он отменно вёл свой болид, который под завязку забит всякими картинами. Он чуть оправил свою ковбойскую шляпу на голове. Глаза округлил. И смотрел чутко на пустынную дорогу. И походил на знойного слегка утомлённого бычка. Мысли томили. «Еду домой…Всё окей…У меня сегодня был отличный день…Я заработал много денег…Вру сам себе…Денег не так много…Я думал заработать больше…Но всё равно неплохо…Денег много не бывает…Но на пару недель, а то и на месяц мне хватит…У меня есть бабки ещё в сейфе…Там накопилось уже за сто тысяч…Надо заработать побольше за летний сезон…Жизнь сейчас дорогая…И не мешало бы мне с кем-нибудь замутить…Я хочу секса…Как же я хочу секса…Прямо сейчас бы с кем-нибудь замутил бы…На меня замысловато смотрит продавщица Римма…Она полнышка…У неё большая грудь…Она жаркая бестия…Как – то ночью я представил её в своей кровати…Но быстро забылся…Всё же он страстная…И видно на меня запала…Но мне не нравится её лицо…Какое-то у неё дурное лицо…И глаза буйные…Прямо пробирает меня…Но грудь большая…Всё же я её не хочу…Есть ещё через несколько домов одна девушка…Её зовут Варвара…Она сексуальная…И ходит в короткой юбке…Ноги у неё от ушей…Лицо красивое. Она прямо модель…И грудь пылкая, сочная…Она молодая и знойная…Она уже окончила школу…И, кажется, куда – то поступила учиться…Она на меня пару раз замысловато посмотрела…Кажется, я ей понравился…Может, подкатить к неё вечерком…И пригласить куда-нибудь…Может, искупаться или на пикник…Было бы неплохо…Я хочу секса…Прямо огонь у меня внутри скопился дикий…Он рвётся наружу…Хочу много секса…И прямо не могу ничего с собой поделать…Хочу жаркую тёлочку…Хочу секса…Я толковый парень…У меня будет секс…Много секса…Прямо дикий необузданный огонь внутри меня…И я хочу секса…Прямо жажда дикая у меня…Я хочу…», – подумал он. Иннокентий умело держался за руль. И глубоко вздохнул. Глаза округлил. И походил на знойного жеребца, который лихо нёсся по широкому полю. Он чутко присмотрелся. И дышал ровно.
Веял тонкий ветерок. Мини-вен небыстро ехал по асфальтной дороге. Фары ярко сияли. На спидометре стрелка показывала восемьдесят километр в час. Мотор пел свою песню. Автомагнитола воспроизводила свою мелодию: «…Ничего не говори. Это жжёт огонь внутри…». Иннокентий ловил ритм и такт. Он крепко держался за руль. Он чутко присмотрелся. Глаза округлил. И заметил впереди фигуры. Те двигались по обочине дороги. И уже начали голосовать. Они вытянули руки. И смотрели прямо на встречный автомобиль. И двигались неспешно друг за другом. Впереди держалась зрелая женщина Альбина Фёдоровна Корнеева. А за ней шагала легко молодая двадцати годовалая дочь Авдотья Львовна Меркурьева. Они жительницы далёкого глухого села Бурки. И там пару лет назад работали на ферме доярками. И даже участвовали в конкурсах и побеждали. Но затем решили в корне поменять свою непростую жизнь. Они оставили свой небольшой, деревянный дом. Кур-наседок продали. И устроили гастроли. Они умело разорили нескольких зажиточных одиноких мужиков. И неплохо нажились. Но они не умеют тратить деньги. И быстро спускают круглые суммы. Они истинные авантюристки. И умело входят в разные амплуа и образы. Им не занимать актерства. И сейчас они брели по обочине дороги, уже продумав нехитрые свои действия. Альбина Меркурьева рослая, статная, упитанная женщина. Про таких как она говорят, что и в баню горящую войдёт, и коня на скаку остановит. Она зрелая. Ей далеко за тридцать лет. Тело развитое. Руки крепкие. Шея стальная. Плечи широкие. Грудь пятого размера. Прямо сочная, упругая. Соски томно-шоколадные, острые. Лицо весьма приятное, округлое, белое. Волосы тёмные и длинные. Прямо тянутся до пояса в косе. Глаза большие и пепельного цвета. Губы полные, алые. На неё сейчас красовалось стильное платье, пурпурного цвета. Шею украшала золотая цепочка. На ушах кольца большие. Через плечо висела сумка кожаная на тонком ремешке. Там имелся бумажник, блокнот, ручка, кошелёк, банковские карты, реалистичный силиконовый мастурбатор-анус, карты, газовый баллончик и даже кастет. На ногах имелись белые кроссовки. Она около пятнадцати лет отработала дояркой. И жаждала всегда о богатой и счастливой жизни. Но всё не получалось. Она женилась на трактористе Борьке Меркурьеве. И забеременела от того. Она родила дочку. И ту воспитывала умело. Авдотья росла не по дням, а по часам. И с молоком матери впитывала в себя холеность и стойкость. А та учила её брать быка за рога. И во всём видеть выгоду. Альбина быстро развелась со своим горе-мужем. Тот часто напивался вдребезги. И затем махал кулаками. И так Альбина часто дралась со своим бойфрендом. И завсегда того побеждала. Она в крайней встрече сильно вырубила Бориса. И тому потребовалась медицинская помощь. Альбина сильная, наглая и дерзкая. И свои черты передала дочке. Сейчас Авдотья шагала следом за матерью. Её двадцать три года. Она рослая, упитанная в меру. Плечи узкие. Шея крепкая. Грудь третьего размера, сочная. Соски ярко-розовые, округлые. Тело статное, покладистое. Ноги стройные. Руки развитые. Голова овальная. Волосы длинные, густые, русые. И Авдотья ими гордиться. Она часто заплетает длинную косу. Лицо приятное, щекастое, белое. Глаза выразительные, цвета аквамарина. Нос плотный, небольшой. Губы полные, ярко – красные. Авдотья не жалела свою помаду. И обожает дорогую косметику. И вообще любит тратить чужие деньги. Её сейчас украшала белая блузка. Та богато открывала упругую, пылкую, сексуальную грудь. Них украшала короткая, синяя юбка до колен. На ногах имелись дорогие, белые кроссовки. Она держала на плече мини-сумку цвета зелёной кожи. И та прямо отливалась озарением. В неё имелись помадки, презервативы, витамины в баночке, немного денег и дорогой смартфон, который она купила на чужие деньги. Авдотья умело подыгрывала своей матери, от которой исходила вся инициатива. Она умело принимала решения. И выглядела слегка помешанной, как и её дочь. Они слыли редкими мазохистами. И проявили свою дикость в постели, когда разводили на бабки одного зажиточного мужика Василий Ткачёва. Тот упитанный и неуклюжий. Голова лысая, загорелая. Лицо, как мордочка у кабана. Глаза раскосые, бурые. Тот живёт в своём загородном доме. И он туда привёз дамочек. И жаждал секса. Альбина умело тогда подобрала слова. И намекнула на интим. Василий, сидя в кафе, кивнул головой. И привёз красоток к себе на виллу. И ночью жаждал себя показать во всей красе. Но Альбина и Авдотья умело уложили того на кровать. Они разделись догола. И целовали пухлое тело визави нещадно. Он тогда чуть приподнялся. И тут же Авдотья разбила глиняную большую вазу об голову визави. И Василий упал грузно на кровать. На виске появилась кровь. Красотки на этом не оставались. Она привязали за руки своего любовника. И пытали того около часа. Они выкручивали тому уши, рвали ноздри и мастурбировали его «жезлом »на славу. Василий громко кричал и матерился. И назвал Альбину патаскушкой. А её дочь жирной уродиной. И нашёл силы засмеяться. Альбина тогда просто одичала. И схватила в руки стальной чайник. И сильно ударила своего визави по лицу семь раз. Тот замолчал. Но остался жив. Его лицо всё затекло кровью. Сечки рваные имелись на щеках, на лбу и под глазами. Правая сторона и вовсе посинела и распухла. Из ломаного носа текла кровь. И попадала прямо в рот. Василий лишился чувств. На его сальном теле кругом имелись кровоподтёки. И одеяло белое сильно испачкалось. Мать и дочь не теряли времени. Они живо собрали всё самое дорогое, что имелось в доме и что можно было унести с собой. Они нашли и тайник с деньгами. Там имелось около ста тысяч долларов. Они прибрали наличность к рукам. И ушли красиво, хлопнув дверью. Теперь они вновь искали приключений на свою голову. И слыли редкими авантюристками.
Дали бескрайние завораживали. И местами красиво кружили пернатые. Повеял лёгкий ветерок. Мини-вен цвета айсберга сбавил обороты. Фары ярко сияли, озаряя сумрачный путь. Иннокентий крепко держался за руль. И умело вёл свой болид. Тот пел свою ровную песенку. Кеша округлил глаза. И прямо уставился на странных визави. Он нажал на педаль тормоза. И стрелка спидометра потянулась вниз. Автомобиль замедлил ход. Кеша слегка напрягся. Мысли томили. «Кто это ещё такие? Идут по обочине дороги…Какие – то женщины…Они голосуют…И хотят, чтобы я их подвёз…Вот ещё…Сейчас будет поворот…И я поеду домой…Кто они такие? С виду приличные дамы…Но кто знает? Они идут в сторону города…Но тут ещё им далеко пилить…Ладно так и быть…Я спрошу у них кто они такие? Сейчас узнаем…А может, просто проехать мимо…Как –то странно…Но они не похожи на дурных дебилок…И не пьяные нисколько…С виду прямо приличный такие…Ладно спрошу у них, что за дела? Не могу просто так проехать…Тут никого уже и поздно…Вот же блин…», – подумал он. Кеша надавил на педаль. И тормозные колодки чуть заскрипели. Мотор тихо затарахтел. Фары моргнули. Мини-вен живо сбавил обороты. И прямо остановился на обочине дороги. Кеша, не выходя из кабины, припустил стекло на дверке. Глаза прищурил. И чуть оправил на голове свою ковбойскую шляпу. Он, глядя на незнакомок, слегка ухмыльнулся. И быстро смерил тех взглядом. Альбина и Авдотья остановились возле кабины. И чутко глянул на лицо водителя. И мило улыбнулись, играя свою роль.
– Здравствуйте уважаемый…Мы не местные…Мы ищем гостиницу…Нам сказали, что здесь есть рядом мотель…Забыла как называется…
– Я тоже не помню…, – сказала Авдотья.
– Вы нам не подскажите как пройти к ближайшему мотелю…Мы отстали от своей группы…И теплоход наш ушёл…А будет только через три дня…По графику…Нам бы мотель найти…
Иннокентий недоумевал, глядя на знойных незнакомок. И чутко посмотрел на богато открытую грудь молодой красотки. И даже быстро заглотил слюнку. Глаза округлил. И вновь на автомате поправил свою ковбойскую шляпу. И вёл себя вполне уверенно. Но всё же слегка смутился. Но умело скрывал эмоции глубоко в себе. Он взял слово. И за тем никогда не лез в карман.