Большое драконье приключение
Шрифт:
— Если мы не выспимся, — рассудил Брик, — завтра, во время шествия, будем бродить, как ошалелые лунатики, и не получим никакого удовольствия. Пошли домой.
В общем зале гостиницы шел большой покер. По-своему развлекались гости столицы. За круглым столом под низко спущенной лампой сидели парочка рыцарей, шулер — у Брика на эту публику глаз был наметанный — и какой-то чиновник, видимо, при деньгах, чего никак нельзя было сказать о дворянах. Судя по довольству на физиономии, шулер чистил чиновника. Брик ухмыльнулся и направился к
Не то, чтобы он особенно верил во всё то, что наговорил Санди на берегу Висы. Но сейчас явно что-то происходило. Этот меч был узким, длинным и увесистым. Ножны были ему чуточку коротковаты, и сталь клинка, выглядывавшая из них, синевато поблескивала. Гарда образовывалась раскинутыми крыльями чайки, вцепившейся когтями в резную рукоять, и Брик представил, как славно легла бы эта рукоять в его ладонь. Меч был старый — так тщательно их теперь не делали. Старше, чем его теперешний владелец, и, наверное, старше, чем его прадед. За ним грезились поколения славы. Брик зажмурился, пытаясь отогнать это невероятное наваждение. Меч говорил с ним. Он умолял забрать его. Он жаждал горделивой, честолюбивой юности, звона схваток, подвигов и приключений. Ему нужен был Брик. Ему не нужен был этот чопорный старик с вислыми усами, воспаленными глазами следящий за игрой. Ему нужен был тот, кому он не будет тяжестью на поясе и помехой в ногах. Брик сглотнул и отвернулся.
— Что-то в этом роде? — робко спросил Санди, стоявший за его плечом.
Брик кивнул.
— Да, что-то такое, — хрипло, пытаясь напускной небрежностью скрыть волнение, сказал он.
Санди посмотрел на него внимательно и долго, как не смотрел никогда, разве что в первый раз, при знакомстве, и Брик почувствовал себя неуютно, будто Санди видел его до самого донышка, насквозь. Опять тревога пронзила его: в чем все-таки непростота этого парня?
— Пойдем спать, Брик, — посоветовал Санди так неожиданно буднично, что Брик едва не рассмеялся, махнул рукой и пошел наверх. Он привык к несбывающимся мечтам.
Брика разбудили пляшущие по комнате солнечные зайчики. По привычке он помычал, натягивая одеяло на голову, а потом вдруг вынырнул из-под него, сообразив, что уже далеко не раннее утро.
Следующее, что он увидел, был меч. Он лежал на столе, без ножен, во всей своей первозданной чистоте и строгости, такой, каким ему предназначил быть кузнец. Чайка на гарде косила в его сторону золотым глазом. Санди, отвернувшись, стоял у окна. Постель его была не смята.
— Санди, — сказал Брик. — Что это?
— Это твой меч, — отозвался вагант, не оборачиваясь.
— Но, черт возьми… откуда?
— Догадайся.
— Санди, такой мечуга стоит фермы три.
— Я этого не знал.
Санди, наконец, повернулся, и Брик заметил на его лице какую-то легкую тень. Похоже было на то, что эта ночь оказалась для Санди бессонной.
— Считай, что я его украл.
Брик, испытующе глядя в глаза приятелю, покачал головой.
— Не убеждай меня в том, что ты способен отнять игрушку у младенца.
— Хорошо. Я его выиграл.
— Что?! В покер?!
— В покер.
— Санди, — проникновенно сказал Брик. — Ты уверен, что знаешь, с какой стороны у карты рубашка?
— Я знаю.
— Этим твои познания в азартных играх и ограничиваются. Я видел того жлоба, что сидел за столом. Санди, новичкам везет, но не настолько. Или ты говоришь мне правду, или я не прикоснусь к этому мечу.
Санди вскинул на него полные отчаяния глаза.
— Ты уверен, что очень хочешь это узнать?
— Да, — сказал Брик. — И учти, мой двоюродный прапрадедушка, Фергюс Готорн, был Великим Инквизитором.
— Ладно, получай. Я действительно выиграл его в карты.
Лицо Брика артистически изобразило презрение к этой лжи. Санди вздохнул.
— Я считаю это моим личным проклятием. Я хронический счастливчик. Я никогда и ничего не могу потерять. У меня бутерброд падает всегда маслом кверху! Об этом кошмаре знали только два человека: я и мой старый профессор в Бычьем Броде… он умер… Ненавижу в этом признаваться. Это же ненормально — у каждого человека должен соблюдаться какой-то процент неудач. Если мне сейчас приспичит вывалиться из окна, под окном проедет телега с сеном… Так что я знал, что выиграю.
Физиономия Брика неудержимо расплывалась в восторженной улыбке.
— Санди, солнышко, мы с тобой никогда с голоду не умрем! В крайнем случае тебя можно показывать на ярмарках.
На Санди было жалко смотреть.
— Это плохая шутка, Брик. Это ужасно. За всё на свете приходится платить. Чем больше дано — тем дороже. Я боюсь момента расплаты. И я не знаю, понимаешь, не знаю, что я такое.
— Так делай всё наоборот, и очень быстро свернешь себе шею! Знаешь, что эта карта крупнее, так бери другую, если тебя это утешит. Лично я бы не отказался от твоего везения.
— Ты полагаешь, я делаю это сознательно? Я понятия не имею, какого достоинства эта карта. В результате получается большой шлем, каре и тому подобное безобразие.
— Вот я и говорю, мне бы подобное безобразие — сколько карманов бы я обчистил! Санди, у меня нет слов!
— У меня тоже, — мрачно отозвался тот. — Поэтому будь человеком и возьми меч.
— Я возьму, — сказал Брик. — Санди, я ценю, что ради меня ты сделал то, что было тебе неприятно. Прости мне эту глупую шутку про ярмарку.
Санди бледно улыбнулся.
— Чего там! Только не говори никому. Сожгут еще.
Брик кивнул.
— Могут. С них станется. Но, знаешь… я не могу понять…
— Я тоже. И давай не будем больше об этом. Считай, пожалуйста, что я тебе ничего не говорил. Не хочу, чтобы ты смотрел на меня, как на ненормального.
— Санди, ладно. Конечно. Но разве, если честно, это так уж неприятно? Эта штука никогда тебя не выручала?
— В том-то и дело! — вздохнул Санди. — Выручает всегда. Из-за нее я сам себя не уважаю.