Большое собрание произведений. XXI век
Шрифт:
К тому, кто вам скажет: «Я хочу вам сделать подарок ко дню рождения», – не поворачиваться спиной. Отойти на шаг, взять камень. Стать спиной к стене, шипеть: «Документы предъяви, гад…» Документам не верить…
При повторной фразе «Я все-таки хочу вам подарить ко дню рождения…» бить камнем… И опять рвать когти, метаться, громко звать милицию. При появлении милиционеров бежать еще быстрее и дальше, петлять между деревьями – они могут стрелять… Вам отвечать на огонь не надо – лучше молчать.
Мимо
Запомните: окликать на улице вас может только враг!
Не доверяйте голосу, который вам кажется знакомым. Пусть назовет свои приметы, потом ваши – после этого повесьте трубку.
В аптеку заходите осторожно. Лекарства надо тут же пробовать, чтобы не было фальшивых. Если стало плохо – все в порядке. Можете проверить: что бы вы ни принимали от импотенции, пока не поменяете женщину – ничего не произойдет.
Хотите, зайдите в избирательный участок и проголосуйте – результат, который будет, уже был.
Если видите надпись «Китайский ресторан», идите смело, там подадут то, к чему вы привыкли с детства.
Названия, конечно, у них свои – по-сычуаньски, по-кантонски, по-пекински, но это будет тот суп, и тот борщ, и то жаркое, и те макароны по-флотски, на которых с детства держится ваша гордость и независимость.
Китайскому ресторану можно доверять.
Все мы будем китайцами рано или поздно. Их дети даже от смешанных браков всегда китайцы.
Но перед тем как влиться в великий китайский народ, надо выжить в этом, о чем и трактует этот трактат.
Я не знаю, кто я
Я и не знаю, честная я или нечестная.
Меня посади квартиры распределять и проверяй.
А когда мне нечего украсть, может, я и честная.
Я и не знаю, добрая я или недобрая…
Вот будет, что дарить, – проверю.
Скупая или нескупая, кто его знает? Когда денег нет. Вот дай денег – и проверяй.
Вот может быть, я модница.
Вот мне сорок лет, а я так и не знаю.
Может, я бриллианты люблю носить, ну скажем, в ушах.
Может, цепь золотую люблю носить.
Может, я устрицы люблю!
Может, я вообще дизайнер?!
И сама могу расставить мягкую мебель и кухонный гарнитур, и бассейн украшу цветами прямо по воде.
Больше того скажу – может, я в Испании люблю отдыхать! На островах.
Представляешь – окажется вдруг.
С ума сойти!
Или забуду про семью, возраст, удачно выйду замуж, и окажется, что я в Израиле.
И окажется, что я очень люблю евреев.
И мне все равно,
Может такое быть? Может!
При хорошей жизни может.
Дайте попробовать!
Специальным постановлением правительства.
«Пусть такая-то такая-то себя пробует на разных почвах, пока не расцветет».
Невозможно в нищете понять: добрый ты или скупой? Или дизайнер, или честный?
К большому сожалению, оно все проверяется, только когда есть деньги.
Вот беда ж: ни разу не видела, чтоб возле нищего толпа крутилась.
Он-то, конечно, щедрый, но копейки у него не выпросишь. Все крутятся возле тех, кто что-то имеет.
«Нечестный он, – кричат, – жадный, наше всё украл!» Наверное.
Когда у тебя ни черта нет и не было, не поймешь, что у тебя украли.
И где оно все лежало.
И почему ты сама не украла, если он у тебя украл?
Если ты всю жизнь своими глазами видела, что у тебя нечего украсть.
Вот поделиться – он должен, вот тут правильно говорят.
А ворует, рискует и страдает пусть сам один.
Кто это?!
Кто-то тебе звонит и грубо сразу:
– Кто это?
Как только ты ему так же: «А это кто?..» – он пропадает.
То есть он, сволочь, знать хочет, а отвечать боится… Ты, сволочь, сам кто?
Кто сам – я спрашиваю!
Я тебя, сволочь, знать хочу…
И всё! И молчи!
Я бы тебе сказал – кто я!
Но у тебя, гада, жизни не хватит слушать…
Умрешь, если я отвечу!
Предки твои перевернутся, дети перестанут расти, жена опухнет.
Это если только я скажу – кто я!
А если покажу…
А ты правильно струсил!
Потому что – кто ты?
Я спросил:
– А это кто? Кто это? – запытав я.
Честно! Без подвоха! Без булды.
Просто с отвращением осведомился:
– А ты кто?
И ты пропал. Ты сгинул. Для тебя это вопрос непереносимый. От каждого, кто честно спросит: «А ты кто? Кто ты?», ты – тикать.
Потому что нет у тебя для нас ответа!
«Я пишу…»
Я пишу. Он меня лепит. Третий его рисует. Четвертый третьего лечит. Пятый мерку снимает с четвертого, который третьего лечит, который второго рисует, который первого лепит, того, кто все это пишет.
Да, чуть не забыл – пятому все хамят, а первый страшно гордится. А третий пьет беспробудно.
И всех их имеет в виду правительство, борющееся с инфляцией.
«Прибыл корреспондент из Томска…»
Прибыл корреспондент из Томска.