Большой налет. Агентство «Континентал» - авторский сборник
Шрифт:
— Терпение, сынок, терпение — вот чему надо научиться, если хочешь стать сыщиком. Мне, например, когда я был парнишкой твоих лет и только поступил в агентство, мне повезло…
— Ой, не надо опять, — взмолился он. Но тут же его молодое миловидное лицо стало серьезным. — Не понимаю, почему вы держите меня на насесте. Кроме вас, я единственный, кто хорошенько разглядел Нэнси Риган. Казалось бы, вы меня должны послать на розыски.
— То же само? я сказал Старику, — сочувственно ответил я. — Но он боится тобой рисковать. Он говорит, что за все пятьдесят лет слежки он никогда не видел такого красивого агента, вдобавок модника, светского мотылька и наследника миллионов. Он считает, что мы должны беречь тебя как рекламный образчик и не подвергать…
— Идите к черту! — Джек покраснел.
— Но я убедил его, и на сегодня он разрешил вынуть тебя из ваты, продолжал я. — Поэтому встречай меня на углу Ван-Несс и Гири без чего-нибудь одиннадцать.
— Дело? — Он весь был нетерпение.
— Может быть.
— Что будем делать?
— Захвати свою хлопушку. — В голову мне пришла мысль, я ее выразил вслух. — И пожалуй, нарядись как следует — вечерний костюм.
— Смокинг?
— Нет, торжественнее — все, кроме цилиндра. Теперь о твоем поведении: ты не агент. Я не вполне себе представляю, кто ты, но это не имеет значения. С нами будет Том-Том Кери. Веди себя так, как будто ты не мой друг и не его — как будто нам обоим не доверяешь. Мы с тобой будем осторожничать. Если что-то спросит, а ты не знаешь ответа, прячься за враждебностью. Но на Кери чересчур не наваливайся. Понял?
— Кажется… да. — Он говорил медленно, наморщив лоб. — Я должен вести себя так, как будто еду с вами по одному делу, но в остальном мы не друзья. Так?
— Точно. Держи ухо востро. Ты всю дорогу будешь плавать в нитроглицерине.
— Что затевается? Будьте человеком, намекните хотя бы.
Я ухмыльнулся ему снизу. Он был гораздо выше меня.
— Мог бы, — признался я, — но боюсь, что это тебя отпугнет. Так что лучше я ничего не скажу. Радуйся жизни, пока можешь. Пообедай как следует. Многие приговоренные, кажется, любят плотно позавтракать яичницей с ветчиной перед тем, как их поведут к веревке. На обед тебе, наверное, этого не захочется, но…
Без пяти одиннадцать Том-Том Кери подъехал в большой открытой машине к углу, где мы с Джеком ждали его в тумане, облегавшем нас, как влажная шуба.
— Залезайте, — велел он, когда мы подошли к мостовой.
Я открыл переднюю дверь и знаком пригласил Джека. Он начал свой маленький спектакль: ответив мне холодным взглядом, открыл заднюю дверь.
— Я сяду сзади, — сказал он без обиняков.
— Здоровая мысль. — И я уселся рядом с ним.
Кери обернулся на сиденье, и они с Джеком долго глядели друг на друга. Я ничего не сказал, не познакомил их. Закончив разглядывать парня, смуглый человек перевел взгляд с его воротничка и галстука — фрак был виден из-под пальто — на меня, ухмыльнулся и протянул:
— Ваш друг в ресторане подает?
Я рассмеялся, потому что негодование, от которого потемнело лицо Джека и даже открылся рот, было натуральным, а не наигранным. Я толкнул его ногой. Он закрыл рот, ничего не сказал, посмотрел на Тома-Тома Кери и на меня, словно мы были представителями какого-то низшего вида животных.
Я улыбнулся Кери и спросил:
— Мы ждем, когда нам подадут бензин?
Он сказал, что нет, перестал разглядывать Джека и тронулся с места. Мы проехали через парк, по бульвару. Машины — и встречные, и шедшие впереди возникали из ночного тумана и снова растворялись. Наконец город остался позади, туман рассеялся, и дорогу залил лунный свет. Я не оглядывался назад, но знал, что где- то там едет Дик Фоули с Мики Линеханом.
Том-Том Кери свернул с бульвара на дорогу, ровную и хорошую, но малоезжую.
— Не здесь ли где-то убили вчера ночью человека? — спросил я.
Кери кивнул, не повернув головы, а когда мы проехали еще с полкилометра, сказал:
— Вот здесь.
Теперь мы ехали чуть медленнее, и Кери выключил фары. По дороге, наполовину серебряной от луны, наполовину серой от тени, километра полтора машина едва ползла. Мы остановились под высокими кустами, затенявшими часть дороги.
— Все на берег, кому сходить, — сказал Том-Том Кери и вылез из машины. Мы с Джеком последовали за ним. Кери снял пальто и кинул на сиденье,
— Дом за поворотом, в стороне от дороги, — сказал он нам. — Луна, черт бы ее взял! Я рассчитывал на туман.
Я ничего не ответил. Джек тоже. Лицо у парня было бледное и взволнованное.
— Пойдем напрямик, — сказал Кери и направился через дорогу к высокой проволочной изгороди.
Он перелез через изгородь первым, потом Джек, потом… меня остановил звук чего- то двигавшегося по дороге нам навстречу. Двоим за забором я дал знак затихнуть, а сам укрылся под кустом. Приближавшиеся шаги были легкие, быстрые, женские.
В лунном свете перед нами появилась девушка. Девушка лет двадцати с небольшим, ни высокая, ни маленькая, ни худая, ни пухлая. В короткой юбке, в свитере, с непокрытой головой. На ее белом лице, в торопливых движениях был ужас — но и кое-что, кроме него: там было больше красоты, чем привык видеть немолодой сыщик.
Когда она заметила в тени очертания автомобиля, она резко остановилась и охнула, едва сдержав крик. Я вышел вперед и сказал:
— Здравствуйте, Нэнси Риган.
На этот раз она не сдержала крика. А потом, если лунный свет не обманывал мои глаза, она меня узнала, и ужас стал уходить с ее лица. Она протянула ко мне обе руки, и в этом жесте было облегчение.
— Ну? — Медвежье рычание исходило от человека-валуна, возникшего из темноты у нее за спиной. — В чем дело?
— Здравствуй, Энди, — сказал я валуну.
— Здрасьте, — эхом откликнулся Макэлрой и застыл.
Энди всегда делал то, что ему велели делать. Ему велели охранять мисс Ньюхолл. Я посмотрел на девушку, потом снова на него.
— Это — мисс Ньюхолл? — спросил я.
— Она, — проурчал он. — Я приехал, как вы велели, а она говорит, что я ей не нужен — не пустила меня в дом. Но о том, чтобы возвращаться, вы не говорили. Я расположился во дворе, болтался тут, поглядывал, что и как. Потом увидел, что она вылезла через окно и пошел следом — вы же велели за ней присматривать.