Большой налет. Агентство «Континентал» - авторский сборник
Шрифт:
Он сидел прямо передо мной. Теперь, когда я его узнал, можно было спокойно досмотреть бой.
Насколько мне было известно, Кида нигде не разыскивали. Во всяком случае, «Континенталь» за ним не охотился. Если бы он был простым карманником, я бы не стал его трогать. Но налетчики всегда пользовались у нашего брата повышенным вниманием. Самыми важными клиентами агентства являлись страховые компании, платившие большие премии за пойманных грабителей.
Когда Кид с почти половиной других зрителей в середине следующего боя покинул зал, не обращая внимания на мускулистых тяжеловесов на ринге, я вышел вместе с ними.
Парень был один. Следить за ним оказалось легко, так как улицы заполнили зрители. Кид двинул по Филлмор-стрит, перекусил в закусочной и сел на 22-й трамвай. На Макалистер-стрит мы с ним пересели на 5-й номер.
На Полк-стрит долговязый бандит вышел и двинулся в северном направлении. Пройдя квартал, он опять повернул на запад. Примерно через полтора квартала Кид подошел к грязному крыльцу трехэтажного здания, на втором и третьем этажах, которого находились меблированные комнаты, а на первом — ремонтные мастерские.
Я нахмурился. Дом находился на южной стороне Голден Гейт авеню между Ван Нессом и Франклином. Если бы он сошел на Франклине, ему не пришлось бы топать пешком целый квартал. Однако Кид доехал до Полк-стрит и вернулся назад. Может, захотел размяться?
Я немного послонялся по Гоулден Гейт. Ни в одном окне не зажегся свет. Очевидно, окна его комнаты выходили во двор, или я имел дело с очень осторожным молодым человеком. Я не сомневался, что парень не заметил слежку — у него просто не было шанса. Пока все складывалось очень удачно.
Фасад здания не дал мне никакой информации. Я отправился на Ван Несс, чтобы посмотреть со двора. Здание занимало Редвуд-стрит, узкий переулок, деливший квартал пополам. В четырех окнах горел свет, но это ни о чем не говорило. Я заметил дверь, ведущую, очевидно, в мастерскую. Вряд ли жильцы пользовались ею.
По пути домой я заскочил в агентство и оставил записку Старику:
«Слежу за Кидом, налетчиком, 25–27, 135, 5ф, 11д., бледное лицо, шатен, карие глаза, толстый нос, изогнутые уши. Работал в Бостоне. Есть ли по нему какие- нибудь сведения? Живет на Голден Гейт рядом с Ван Нессом».
В восемь часов следующего утра я находился в квартале от дома, в котором скрылся Кид. Шея обложной дождь, но я не обращал на него внимания. Внешний вид черного двухместного автомобиля, в котором я сидел, идеально подходил для работы в городе. В этой части Гоулден Гейт авеню находится множество авторемонтных мастерских и магазинов по продаже старых машин. На улице в любое время дня и ночи стояли десятки автомобилей. Здесь можно было околачиваться целый день без риска вызвать подозрение.
Так и случилось. Девять часов я слушал, как дождь барабанит по крыше автомобиля, и ждал Кида. Кроме «Фатимы», [3] у меня ничего не оказалось, и я ужасно проголодался. Я не знал, живет ли Кид в доме, за которым я наблюдаю. Парень мог вчера вечером после моего ухода двинуть домой. В сыскном деле трудно избавиться от пессимизма. Я постарался отогнать сомнения и не сводил глаз с грязной двери, в которой вчера скрылась моя дичь.
3
«фатима» — сорт сигарет
В начале шестого прибежал с запиской от Старика Томми Хауд, четырнадцатилетний мальчишка с приплюснутым носом из агентства.
«Бостонское отделение подозревает Кида в нескольких грабежах, но доказательств нет. Настоящее имя, возможно, Артур Кори или Кэри. Может, принимал участие в налете на бостонского ювелира Танниклифа в прошлом месяце. При налете погиб служащий и похищено необработанных камней на шестьдесят тысяч долларов. Ограбление совершили двое, но их примет нет. Бостон считает, что им следует заняться всерьез».
Я вернул записку мальчишке (какой смысл таскать ее с собой) и попросил:
— Позвони Старику, чтобы он подменил меня, пока я перекушу. С утра не было маковой росинки во рту.
— Как бы не так! — ответил Томми. — Все заняты. Весь день не видел ни одного оперативника. Не пойму, почему вы не носите с собой хотя бы шоколад?
— Ты начитался статей об арктических экспедициях, — упрекнул я его. Когда у человека брюхо прилипает к хребту, он готов съесть что угодно. Но когда он просто проголодался, то не согласен набивать желудок сладостями. Сбегай, принеси пару сэндвичей и бутылку молока.
На хмуром лице Томми появилось хитрое выражение.
— Скажите, как выглядит ваш приятель и где он прячется, — предложил Хауд, — и я посмотрю за ним, пока вы будете есть, как приличный человек. Идет? Мясо, жареная картошка, пирог, кофе.
Томми мечтал заняться настоящим делом и ловить бандитов толпами. Поэтому он был не прочь воспользоваться случаем. Я тоже не возражал против того, чтобы парень посидел в машине. Но если Старик узнает, что я оставил мальчишку одного среди головорезов, он снимет с меня скальп. Поэтому я покачал головой.
— У этого парня четыре пушки и топор, Томми. Он тебя съест и не подавится.
— А, ерунда. Вы, оперативники, всегда пытаетесь убедить, что кроме вас никто не может это делать. Ваши жулики не такие уж лихие бандиты, если позволяют вам ловить себя.
В этом была доля истины, но я все равно выгнал парня из машины.
— Один сэндвич с языком; второй с ветчиной и бутылку молока. Одна нога здесь, другая там.
Однако, когда он вернулся, меня уже не было. Только Томми скрылся из виду, как из дверей меблированных комнат вышел Кид. Он поднял воротник плаща и повернул на юг, на Ван Несс.
Когда я доехал до угла, долговязая фигура исчезла. Он не мог дойти до Макалистер-стрит. Если парень не спрятался в здании, то он на Редвуд-стрит. Я проехал еще квартал до Голден Гейт авеню, повернул на юг и очутился на углу Франклина и Редвуд-стрит как раз вовремя — Кид нырнул в заднюю дверь жилого дома, выходящего на Макалистер-стрит.
Я медленно ехал и думал.
Дом, где Кид провел ночь, и дом, в который он только что вошел, выходили дворами в один переулок. Между ними было расстояние с полквартала. Если окна комнаты Кида смотрят во двор и если у него есть сильный бинокль, то он мог без труда видеть, что происходит в здании напротив, на Макалистер-стрит.