Большой налет. Агентство «Континентал» - авторский сборник

Хэммет Дэшилл

Я сел. Он опустился на обитый джутом диван, лицом ко мне. Я окинул взглядом комнату. Никаких признаков того, что здесь живет женщина, не обнаружил.

Он потер длинную переносицу длинным пальцем и медленно спросил:

— Вы принесли деньги?

Я ответил, что мне больше хочется поговорить с ней. Он посмотрел на палец, которым тер нос, потом на меня и без нажима произнес:

— Но я ее друг.

— Да, — сказал я на это.

— Да, — повторил он. Потом нахмурился и слегка растянул тонкогубый рот. — Я только спросил, принесли ли вы деньги.

Я ничего не ответил.

— Дело вот в чем, начал он рассудительно, если вы принесли деньги, она рассчитывает, что вы их передадите ей лично. Если вы не принесли деньги, то она не хочет с вами встречаться. Не думаю, что в этом ее можно будет переубедить. Вот почему я спросил, принесли ли вы.

— Принес.

Он посмотрел на меня с сомнением. Я показал ему деньги, взятые в банке. Он живо вскочил с дивана.

— Приведу ее через две минуты, — бросил он, когда длинные ноги уже несли его к двери. У двери он остановился и спросил: — Вы с ней знакомы? Или надо чем-нибудь удостоверить ее личность?

— Так будет лучше, — ответил я.

Он вышел, не закрыв за собой дверь в коридор.

Через пять минут он вернулся со стройной двадцатитрехлетней блондинкой в светло- зеленом платье. Дряблость маленького рта и припухлости под голубыми глазами были еще не настолько выражены, чтобы сильно повредить ее красоте.

Я встал.

— Это мисс Хамблтон, — сказал он.

Она бросила на меня взгляд и снова потупилась, продолжая нервно теребить ремень сумочки.

— Вы можете удостоверить свою личность? — спросил я.

— Конечно, — сказал мужчина. — Покажи их, Сю.

Она открыла сумочку, вынула какие-то бумаги и предметы и протянула мне.

Я взял их, а мужчина сказал:

— Садитесь, садитесь.

Они сели на диван. Я опять опустился в качалку и стал рассматривать то, что она мне дала. Там были два письма, адресованные Сю Хамблтон на эту квартиру, телеграмма отца с приглашением вернуться домой, две квитанции из универмага, водительские права и банковская книжка с остатком меньше десяти долларов.

Пока я рассматривал эти вещи, девушка справилась со смущением. Она смотрела на меня спокойно, так же как ее сосед. Я пошарил в кармане, нашел фотографию, присланную нам из Нью-Йорка в начале розыска, и перевел взгляд с нее на лицо девушки.

— Ротик у вас мог и съежиться, — сказал я, — но вот нос почему так вырос?

— Если вам не нравится мой нос, — ответила она, — так не пойти ли вам к черту?

Лицо у нее покраснело.

— Не в том дело. Нос красивый, но это не нос Сю. — Я протянул ей фотографию. — Сами посмотрите.

Она со злобой посмотрела на фотографию потом на соседа.

— О, ты и ловкач, — сказала она ему.

Он глядел на меня прищурясь, в темных щелочках глаз затаился дрожащий блеск. Не отводя от меня взгляда и скривив в ее сторону рот, он процедил:

— Затихни.

Она затихла. Он сидел и глядел на меня. Я сидел и глядел на него. Часы у меня отстукивали секунды. Взгляд его поменял направление: с одного моего глаза переместился на другой. Девушка вздохнула. Тихим голосом он произнес:

— Ну?

Я сказал:

— Вы вляпались. — И что вы из этого соорудите? — небрежно спросил он.

— Сговор с целью обмана.

Девушка вскочила, стукнула его по плечу тыльной стороной руки и закричала:

— Ну, ты ловкач, ничего себе кашу заварил! «Пара пустяков» ага! «Проще пареной репы» ага! И в чем ты сидишь теперь? Ты даже этого боишься послать к черту. — Она круто повернулась, придвинула ко мне красное лицо я по-прежнему сидел в качалке и зарычала: — Ну, а вы чего ждете? Когда вас поцелуют и скажут «до свиданья»? Мы вам что-нибудь должны? Мы ваши паршивые деньги взяли? Ну и вытряхивайся. Проваливай. Дыши воздухом.

— Легче, сестренка, — буркнул я. — Что-нибудь сломаешь.

Мужчина сказал:

— Кончай разоряться, Пегги, дай другим сказать.

Он обратился ко мне:

— Ну так что вам надо?

— Как вы в это ввязались? — спросил я.

Он заговорил охотно, торопливо:

— Один малый, Кении, дал мне эти бумажки, рассказал про Сю Хамблтон, про ее богатого папашу. Я решил потрогать их за карман. Подумал, что папаша либо с ходу пошлет деньги телеграфом, либо вообще не пошлет. Этот номер с посыльным мне не пришел в голову. Когда он дал телеграмму, что посылает к ней человека, надо было когти рвать.

Но обидно! Человек несет мне косую. Такая удача и даже попытки не сделать? Я подумал, что все-таки можно попробовать, и позвал Пегги подставить вместо Сю. Если человек придет сегодня, значит, он точно здешний, а не с Востока и в лицо Сю не знает, а только по описанию. Как Кении ее описывал, Пегги вроде бы могла за нее сойти. Я чего не понимаю как вы добыли фотографию? Ведь я только вчера отбил папаше телеграмму. Ну, и вчера же отправил Сю пару писем на этот адрес, чтобы вместе с другими бумажками по ним удостоверить ее личность, когда будем брать деньги на телеграфе.

— Адрес папаши вам Кении дал?

— Ну а кто же.

— И адрес Сю?

— Нет.

— Как Кении раздобыл ее документы?

— Он не говорил.

— Где сейчас Кении?

— Не знаю. Он собирался на Восток, там затевалось какое-то дело, ему некогда было возиться с этим. Поэтому и передал мне.

— Не мелочится Кенни, сказал я. А вы Сю Хамблтон знаете?

— Нет, убежденно. Я и услышал-то о ней только от Кенни.

— Не нравится мне этот Кенни, — сказал я, — хотя без него в вашей истории есть неплохие места. Можете рассказать еще раз, только без него?