Большой секс в маленьком городе
Шрифт:
– Ну не я же... Отец волнуется и вообще... просил помочь.
– Чудеса. Сколько девочке лет?
– Пятнадцать.
– Ребенок не появляется дома уже три дня, а папа просит о помощи тебя? Он что, спятил? Ему в милицию надо.
Дед поморщился:
– Я ему то же самое посоветовал.
– И что?
– Девчонка совершенно отбилась от рук, попала в какую-то сомнительную компанию, учится плохо... короче, ты поняла. В прошлом году ее дружки ограбили чей-то гараж. Отец боится, что в этот раз могло быть и похуже.
Поэтому желательно обойтись без милиции. А у тебя полно свободного времени, так что отказать мне в такой малости ты не сможешь.
– Если честно, желание возиться с чужими детьми у меня отсутствует начисто, – сообщила я.
Дед нахмурился:
– Я о твоем желании не спрашиваю, я прошу тебя об одолжении. Ты знаешь ситуацию: Якименко...
– Знаю, – перебила я.
– Вот и отлично.
– Давай уточним: я должна найти девочку и вернуть ее домой.
– Конечно. А что еще? Спустись вниз, Валерий Степанович выпишет тебе удостоверение, чтоб с народом легче было общаться.
– У меня этих удостоверений...
– Тогда поезжай к Якименко, его жена дома, ждет тебя. Адрес знаешь?
– Нет.
– Спроси у Риты. – Он начал перекладывать бумаги на столе. Я поднялась. – На вечер у тебя какие планы? – спросил Дед, когда я уже подошла к двери.
– Девчонку искать, – буркнула я и поспешно покинула кабинет.
– Зачем звал? – зашептала Ритка.
– Буду чужих детей искать.
– Дочку Якименко?
Я покачала головой:
– Все-то ты знаешь, не интересно с тобой.
– А чего тут знать, если он к Деду сегодня прибегал, а все, кому надо, в курсе, что дочка у него... в общем, папе с мамой скучать не дает.
– Тогда давай адрес Якименко, – вздохнула я.
– Пожалуйста, – Ритка передала мне листок бумаги. – К нему поедешь?
– К ней.
– Мамаша тоже не подарок. Редкая стерва. Ты отлично проведешь время.
Сделав ручкой, я отбыла. Сашка из сумки с любопытством поглядывал на меня.
– У нас есть работа, пес, – сообщила я ему, но так и не поняла, обрадовался он или нет.
Якименко жил по соседству с Дедом. Дом не хуже моего, правда, подъезд на восемь квартир. Зато в холле дежурил охранник, я назвалась и стала ждать, когда он позвонит по телефону.
– Проходите, пожалуйста. Лифт направо.
Я поднялась на второй этаж. Возле распахнутой настежь двери в квартиру стояла женщина лет сорока, с очень короткой стрижкой, в брючках в обтяжку, топе с блестками, который больше подошел бы подростку, и туфлях на высоченном каблуке. Глаза у нее были серые и злые, кожа, несмотря на усилия косметологов, дряблая, рот странно кривился, то ли женщина пыталась улыбнуться, то ли удержаться от слез.
– Здравствуйте, – сказала я. – Моя фамилия Рязанцева. Ольга Сергеевна.
– Я знаю. Проходите. Думаю, мое имя вам хорошо известно.
Пользуясь тем, что женщина шла впереди, я заглянула в листок бумаги, полученный от Ритки, вместо имени одни инициалы, Е.К. Екатерина, Елена? Обойдемся без имени.
Мы вошли в просторную гостиную, с огромным камином и хорошей копией Рубенса над ним, мягкой мебелью из белой кожи и напольными светильниками, обои с позолотой, дорогой ковер.
– Можете сесть, – кивнула хозяйка. Я выбрала диван, женщина нервно прошлась до окна и вернулась. – Надеюсь, вас предупредили, что дело... Никакая огласка попросту невозможна. Скоро выборы в Законодательное собрание, и мой муж...
– Давайте поговорим о вашей дочери, – предложила я. Женщина взглянула на меня так, точно я ей вылила кофе на вечерний наряд за полторы тысячи баксов.
– Мы как раз и говорим о том деле, из-за которого вас сюда прислали, – отрезала она. Тон у нее был такой, что, будь я менее дружелюбна, уже пять минут назад послала бы ее к черту. – Вы обязаны сознавать, что малейшая...
– Я осознала, – невежливо перебила я. – Мы перейдем к делу или мне зайти попозже?
Теперь она смотрела на меня в крайней растерянности. Либо у меня галлюцинация, либо в глазах ее появились слезы.
– Вы соображаете, с кем говорите? – наконец спросила она.
– Вы так и не представились, но я думаю, что вы жена Якименко Федора Васильевича. Все верно?
В первое мгновение я решила, что сейчас она набросится на меня. Было очень похоже на это, но дама просто стремительно покинула комнату, сцепив зубы так, что глаза от напряжения чуть не вылезли из орбит.
Отсутствовала она минут пять. Думаю, именно столько времени потребовалось ей, чтобы позвонить мужу. Если они решат, что я им не подхожу, буду только рада.
Видимо, в семействе наметились разногласия в оценке моей личности: лицо мадам еще пылало гневом, но интонация сменилась и стала почти любезной. Говорю почти, потому что дамочка по складу своего характера любезничать ни с кем не могла, сильных мира сего я, разумеется, не считаю, но к ним я себя не отношу.
Должно быть, муж настоял на том, что искать их дочь должна именно я, и мадам пришлось с этим согласиться. Она села в кресло напротив, сцепила руки и заговорила уже гораздо спокойнее:
– Может, выпьете кофе?
Такая доброта едва не вызвала у меня слезы умиления, но я с благодарностью отказалась.
– Нет, спасибо.
– Я бы хотела, чтобы вы поняли меня правильно.
Доброе имя моего мужа... скоро выборы... нам не нужны разговоры и сплетни...
– Поэтому меня и попросили заняться вашим делом, – кивнула я. Уверена, будь ее воля, она бы выцарапала мне глаза. Но это было осуществимо только в мечтах. Дама скривилась, что, видимо, должно было означать улыбку, и сказала: