Болтик
Шрифт:
Это заметно было. Голубая футболка на животе, джинсы на коленях и даже щеки были у маленького Вадика в ржавчине.
Что же оставалось делать? Все само собой получалось. Конечно, Максим привык к болтику и полюбил его. Но болтик не может все время жить у него в кулаке. Он должен быть на нужном месте, чтобы пользу приносить. А здесь, у колеса, место было самое подходящее.
Максим вздохнул и раскрыл ладонь.
– Такой подойдет?
Они все трое разом уставились на болтик.
– Нет, ты в самом деле с неба упал! Ты наш спаситель.
И они, стукаясь лбами, нагнулись у колеса и начали прилаживать болтик. А Максим сел на корточки рядом. Маленький Вадик оглянулся на него и доверительно сообщил:
– Вот Венька обрадуется.
"На кого он похож?– подумал Максим. – Я, наверно, встречал его брата в ансамбле. Интересно, он в каком кружке?" Но спросить постес– нялся.
– Мы сегодня по телевизору выступали,– сказал он, и получилось так, что он и про себя и про Веньку сказал.
– Венька говорил, да мы не смотрели,– откликнулся высокий маль– чик. – Замотались и забыли. С утра с этой штукой возимся.
Он распрямился и с высоты глянул на Максима:
– Ну, спасибо за винт. Мы тебя обязательно покатаем. Тебя как зовут?
– Максим.
Высокий мальчик растерянно заморгал.
– Не может быть… Меня тоже Максим!
Это здорово получилось! Сразу сделалось так, будто они почти друзья.
– Мы тебя обязательно покатаем,-повторил высокий Максим.– Сколь– ко хочешь.
– А когда?
– Как начнем испытывать, сразу позовем,– неожиданно сказал Олег.– Нам еще один человек не лишний будет. А ты парень дельный.
В Максиме поднялась теплая волна благодарности.
– А когда испытывать? – спросил он.
– Завтра,– сказал высокий Максим.– Сегодня такелаж поставим, а завтра-отдать якоря… Если ветер не упадет.
– Такой ветер не упадет,– решительно сказал Вадик. И Максим ему поверил.
– Да, а ты где живешь?– спохватился высокий Максим.– Как мы тебя найдем?
– На улице Техников. Дом три, квартира сорок. Второй подъезд.
– Это же рядом, – сказал Олег.
– Разве рядом? – нерешительно откликнулся Максим. – Я не знаю… Я тут недавно живу. Пошел напрямик по улице Гризодубовой, а она про– пала.
Ребята засмеялись. Высокий Максим сказал:
– Никуда она не пропала. Сейчас выйдешь за ворота, и она дальше тянется. А через квартал – твоя улица… Значит, дом три, квартира сорок?
– Да, – сказал Максим.– Только не забудьте… Я пойду.
Солнце уже совсем ушло, и Максим вдруг сообразил, что дома, должно быть, беспокоятся.
– Пока, – сказал Олег и протянул руку.
И высокий Максим – тоже.
И
Огонек в траве
Что говорят все мамы, когда сын является позже назначенного сро– ка, помятый, взъерошенный, с боевыми ссадинами? Они говорят одни и те же слова:
– Боже мой! Где тебя носило? На кого ты похож?!
Что должен делать сын? Сокрушенно вздохнуть, опустить глаза и всем своим видом показать, что он и сам очень огорчен, что это было совершенно случайно и – главное – самый последний раз. Тогда можно избежать нагоняя или, в крайнем случае, ослабить его.
Но в Максиме, несмотря на усталость, пела радость победителя. В ответ на мамины слова он неосторожно сообщил:
– Это потому, что день такой был. – И посмотрел на маму радост– ными глазами.
Мама сухо поинтересовалась, что это был за день и где в течение этого дня Максим околачивался. Не на экскурсии же он был с утра до вечера.
– Почему с утра до вечера? – слегка обиделся Максим. – Сперва передача, потом…
– Максим! – строго сказала мама. А папа крякнул, отложил журнал и странным голосом спросил:
– Ты что же, станешь утверждать, что был на передаче?
– А где же я был? – изумился Максим. – Да вы что, сами разве не видели?
– Ну, знаешь ли… – сказал папа.– Это просто не по-мужски: так изворачиваться. Неужели ты будешь доказывать, что передача была, ес– ли ее не было?
Максим по очереди посмотрел на папу и маму. Они не шутили.
– Да вы что! – громко сказал Максим. – Вы просто прозевали передачу, а теперь говорите!
– Не смей грубить!– воскликнула мама.– Это выходит за всякие рамки! Мало того, что все сочиняешь, еще и голос повышать начал!
– Я? Сочиняю?– тихо спросил Максим.
Почему так подло устроен человеческий организм? Когда правда на твоей стороне и говорить надо гордо и спокойно, в горло набиваются колючие крошки, а в глазах начинает щипать и появляются скользкие капли…
– А кто сочиняет?– вкрадчиво спросил папа.– Может быть, мы?
– Вы просто перепутали программу.
– Ничего мы не перепутали. По местной программе были новости и концерт, только не твой, а хора имени Пятницкого. А по Московской – утренняя зарядка и "Человек и закон". Вот и все.
– Значит, телевизор сломался! Мама неприятно засмеялась:
– Это просто великолепно! Сломался и превратил ваш ансамбль в русский народный хор!
– Телевизор в полном порядке,– сказал папа. Он не поленился встать и торжественно щелкнул клавишей выключателя. – Полюбуйся.