Бом Булинат. Индийские дневники
Шрифт:
Остановились в чай-шопе на пляже вблизи рыбацкой деревушки. Спали в гамаках за доллар в неделю. Неподалеку, среди густой тропической зелени, отделенный от моря грядой пальм и огородами, где на грядках растет какая-то трава, напоминающая чай, стоит маленький домик. Тут обитает целая коммуна русских ребят – семь человек живут в этом месте уже несколько лет – совершенно адекватные созерцатели местной жизни. Они сразу дали нам понять, что не очень-то довольны вторжением «чужих» в свой уединенный оазис.
Чай-шоп являл собой бамбуковый тент с тряпичными стенами и каменными скамейками, сооруженный прямо на песке. Обслуживают его пара индусов.
Вечером взяли бутылку рома, сели у самой воды, воткнули свечки в песок и наслаждались полнолунием.
К нам подошел лысый фрик. Разговорились, покурили и выяснилось, что c лысым, Лёхой, мы давно знакомы и часто тусовались вместе у общих друзей.
Начался сезон паломничества. В Гокарну заезжают автобусы и колонны джипов, набитых пилигримами. Все одеты в черное, в такую жару это кажется издевательством. В городе я насчитал всего три основные улицы – все остальное пародия – переулки и тупики. На их перекрестке, образующем нечто вроде площади, стоит огромная телега, одни деревянные колеса почти в человеческий рост. Телега вся покрыта изображениями, украшена цветами, флажками и лентами, разноцветными тряпками и лоскутами. В праздник ее поджигают, катят по улице к океану и сбрасывают туда фигуру божества.
Огороды Гокарны
В один из вечеров я зашел в Net и увидел в своем ящике пару писем. В первом говорилось о том, что наша английская подруга Клем сейчас в Каниякумари [42] и едет со своей подругой в нашу сторону через всю Кералу [43] . Во втором Дубс сообщал, что он с Надей, Щербой и Катей думает навестить нас, и что они приезжают всего на четыре дня. Каково же было наше удивление и негодование! Удивление – быстрому решению и скорому свиданию с друзьями, негодование – их привезут в самое отстойное место в Южном Гоа – в Мобор, и что их развели, как дураков. Я отыскал Кашкета, чтобы позвонить Дубсу. Как только он снял трубку, мы выбранили его за то, что он не спросил нашего совета. Выслушав все, Дубс сказал, что он снова станет отцом, и попросил заехать на обратном пути – посмотреть обстановочку.
42
Kanyakumari – город в штате Тамил Наду. Самая южная точка Индии.
43
Kerala – штат на юго-западном побережье Индии.
Последние дни гуляли по окрестностям и переписывались с Клем, которая была где-то на подъезде к Карнатаке и хотела с нами встретиться. Проходя как-то раз в сторону пляжа мимо кафе, я услышал оклик из темноты помещения. В следующую минуту мы уже радостно обнимались с Клемкой. Еще одна забавная встреча!
Засели в кафешке, ели какую-то вегетарианскую еду, болтали. Решили ехать вместе в Арамболь завтра же. Если только все наши общие пожитки поместятся на скутер. Для этого отправились на Кудли [44] , где Клем ожидала ее подруга, Эльза.
44
Kudle beach – один из пляжей в Гокарне.
Эльза оказалась симпатичной и веселой француженкой, живущей в Лондоне. Взяли их рюкзаки, бросили последний взгляд на живописный Кудли и тронулись в обратный путь. Проехав границу штатов, останавливаемся, чтобы выпить по бутылочке холодного пива.
В поисках поворота на Палолем [45] , я притормаживаю у обочины, позади раздается скрип и грохот, оборачиваюсь и вижу, как катится «Хонда», за ней Арсений и Эльза. Мопед укатился на середину проезжей части шоссе, Арсений растянулся на обочине, рядом по-пластунски лежит Эльза. Подбегаем с Клем к пострадавшим, прохожие индусы кидаются к мопеду, отволакивая его на обочину дороги. Усаживаем Эльзу и Арсения на парапет. У Эльзы поцарапана рука, ссадина на коленке; Арсений пострадал больше – на большом пальце ноги содралась кожа, которую он тут же оторвал, на голени глубокая царапина, ушиб и ссадина на коленке, из затылка хлещет кровь, но все несерьезно. Я их бинтую, Клем бегает за водой и разводит марганцовку. Индусы очень участливы, стараются всячески помочь, прикуривают мне сигареты, откуда-то достают ключ на «14» и быстро прилаживают отвалившееся от мопеда зеркало. Мопед только процарапал крыло и боковину. До поворота на Палолем не доехали двести метров. По дороге на пляж нам попадается больница, и мы запускаем туда Эльзу и Арсения.
45
Palolem beach – наиболее живописный пляж на юге Гоа.
Продавец тростникового сока
Судя по табличке на двери кабинета, перед которым усадили увечных, их будет обслуживать некто Dr. Mahrаnt. Я и Клем ждем на улице, в то время как несчастным промывают раны, бинтуют. Арсению всаживают прививку от столбняка. Последним наставлением доктора Махранта и его девяти медсестер, которые всем скопом принимали участие в процедурах, становится запрет на купание и перевязка каждый день. За медицинскую помощь взяли восемьсот рупий.
Палолем оказался действительно красивым пляжем с длинной пальмовой грядой, уходящей в море слева, и островом справа.
После долгого пути с несколькими остановками – то пожрать, то на перевязку, мы открыли железную калитку веранды нашего бунгало…
Вечером пировали у непальцев, после чего изрядно надрались «Олд Монка» [46] , лежа при свечах в нашей комнате, болтали и слушали Клемкин Ska. Где-то рядом в роще на полную катушку играл транс. Вдруг за дверью во дворе стали раздаваться неистовые звуки, как будто кого-то заперли в соседнем гестхаусе, и кто-то, что есть мочи, дергает дверь в попытке выбраться наружу. Вначале никто не обращал на это внимания, но когда к этому звуку добавился звон разбитого стекла, мы с девчонками выбрались наружу посмотреть, что происходит. Оказалось, что вечно дымящий и мирный дед сошел с ума – он хлопал дверью и кричал из темноты своего номера: «Boom, boom, boom!». Потом дед выбежал на веранду, разбил о парапет бутылку и шепеляво проорал: «I want the music stopped!» [47] , после чего скрылся обратно.
46
«Old Monk» – марка самого распространенного рома в Гоа.
47
«Вырубите… музыку!».
Молодая миловидная индуска опасливо выглядывала из двери соседнего номера. Транс не стал тише. Тут снова вышел дед с фонарем в одной руке и с «розочкой» от бутылки в другой и резво зашагал в вечернее марево в сторону звуков музыки, но не перейдя речку-вонючку, резко свернул в противоположную сторону к жилому дому, повторяя на ходу, что-то вроде: «I have been here for five years, and never seen such a mess» [48] .
Догнав безумца, развернули его в сторону дома. Дед был в полном непотребе, отвечал невпопад, не называл своего имени и бормотал какой-то бред, но настроен был весьма серьезно.
48
«Я живу здесь уже пятый год, и такого тут еще не было!».
Вернулись в бунгало. «Олд Монк», ганджа, отличное настроение и нежелание спать навели на мысль пойти на это party и потанцевать, но тут я снова заметил деда при своем оружии, решительно идущего в сторону пальмовой рощи. Вместе с Кашкетом двинулись за ним, предвкушая забавное зрелище! И мы его не пропустили, попав в самый эпицентр.
Музыка, по нашему нетрезвому мнению, исходила из клуба «Баттерфляй», но мы ошибались, это было какое-то другое party в пальмовой роще рядом с пляжем. Фигура деда была уже близко, но тут мимо нас стали проходить группы индусов, казалось, они шли домой. Один из них что-то спросил у старика, на что тот стал орать: «Boom, boom, boom» при этом он трясся, согнув руки в локтях и сжав кулаки. «Stop the music!» были его последние слова, поскольку он тут же получил в торец и, отлетев, упал в кусты. Теперь перед индусами остался один Кашкет, а я бросился к старцу и стал его поднимать, пока Кашкет пытался сдержать индусов.