Бомба для Аль-Джазиры
Шрифт:
Выяснилось, если коротко, следующее. Отец этого человека, сводный брат правящего эмира, сын прежнего от другой жены, некоторое время состоял в оппозиции к брату и монарху. Его бы уже, возможно, казнили под каким нибудь благовидным предлогом, но каждый раз вступались британцы. Эта скрытая вражда длилось, по сути, все время, пока в стране правил Хамад, свергнувший, кстати, их общего отца.
В сентябре две тысячи одиннадцатого года после неудачной - спровоцированной или даже придуманной такими спецами, как Махмуд аль Хамаз - попытки переворота последовали аресты. В участии в заговоре был обвинен и тот человек, с которым Козаку довелось сидеть в одной камере на базе "Эс Сайлия". Его, наверное, уже обезглавили бы, как других арестованных офицеров, но пошел какой то торг. Сам же сиделец весьма убедительно симулировал безумие на почве религиозного фанатизма.
Любопытно еще и то, что мужчина этот подумал на Козака, что он - подсадная утка. Когда Иван услышал такое от него, то долго смеялся.
Ему кое как удалось отбояриться от главного их подарка. Ивану хотели презентовать ценного арабского скакуна. А так посидели неплохо, пообщались с интересными людьми, обзавелись новыми связями, важными знакомствами, каковые, возможно, им еще пригодятся.
Рано утром, в день намеченного ими отъезда в Таиланд, их привезли в Умм Салаль. Это был тот самый форт, в котором Анна провела несколько беспокойных дней и ночей, именно то место, которое Сахид назвал истинным сердцем Катара.
Охранник, знакомый госпоже Козаковой, провел супругов через открытые ворота. В самом центре периметра, образованного стенами старого арабского форта, стояли двое молодых мужчин. Они были в простых арабских одеяниях и только что совершили утренний намаз, даже коврики не успели убрать. Увидев супружескую пару, привезенную в этот старинный форт, арабы, улыбаясь, двинулись им навстречу.
Всего через каких то два дня Иван и Анна, уже находящиеся в курортном коттедже на острове Самуй, будут смотреть репортажи мировых СМИ об отречении эмира Катара. Тогда они вспомнят этих двух молодых людей, вышедших к ним не в богатом облачении, не в парадных офицерских мундирах, а в обычной домашней одежде. Так, как будто они были их друзьями или родственниками.
Это были Тамим бин Хамад Аль Тани, будущий эмир Катара, и его брат Салех, отныне второй по значимости человек в правящей семье.
Когда между двумя зубцами стены, казавшимися полупрозрачными из за дивного розоватого освещения, как и всегда, неожиданно для наблюдателя, показался край солнечного диска, Иван и Анна стали прощаться. Катарцев ждали свои дела, весьма непростые обязанности. На следующий день в их небольшой стране поменяется власть, и один из них станет главой государства.
У супружеской пары, выехавшей прямо из Умм Салаль в аэропорт, чтобы успеть на утренний рейс Доха - Бангкок, тоже имелись свои планы.
Иван и Анна Козаковы отправлялись на отдых, но уже знали, что вместо двух недель им дадут отдохнуть лишь одну. Анне предстояло вернуться из Таиланда в Москву и предоставить исчерпывающий доклад о том, что случилось в Дохе, Антонову и прочему начальству.
Что касается Айвена Козака, то его трехлетний контракт с компанией "Армгрупп" истекал в конце июля нынешнего года. Майкл Сэконд, куратор Козака по линии лондонской фракции этой структуры, предложил ему подумать о заключении нового договора на весьма выгодных условиях. Точно такое же пожелание передал своему самому ценному агенту через Анну Козакову их общий московский куратор. Фактически это был приказ.
Антонов, а затем и высокое руководство ГРУ обратили особое внимание на один из фрагментов переписки крупной охранной структуры, обнародованной неким сыном человеческим в "Третьей книге джунглей".
Там говорилось вот что:
"Парни из ЦРУ, а также некоторые наши коллеги из "Армгрупп" этой весной собирали сведения о ядерных испытаниях Советов в среднеазиатском регионе.
Дэвид, они явно что то задумали".
Перед Антоновым Званцевым и его командой была поставлена конкретная задача: собрать максимум информации по данной теме и выяснить, что или кто за этим стоит.