Бомба времени
Шрифт:
Она была очаровательно рыженькая, с веснушками. Я катал ее на своем первом автомобиле, одном из ранних «фордов» с широкими крыльями. После церемонии вручения дипломов я поступил в колледж и продолжал с ней переписываться. Летом мы познали друг друга в библейском смысле.
Я получил степень по менеджменту, устроился в энергетическую компанию, женился на Пейшенс и родил двух спиногрызов. Они росли почти по той же схеме, что и я сам, что заставляло меня задумываться, насколько божественное вмешательство имело отношение к моим замечательным успехам. Пейшенс все меньше и меньше подходила к своему имени [4] , все чаще устраивала мне домашние скандалы, толстела прямо на глазах, проявляла интерес
4
Patience (англ.) - терпение (прим. перев.)
Я упорно трудился и успешно преодолевал искушение улучшить свой образ жизни или судьбу, превратив Пейшенс, например, в кинозвезду или преобразовав наш скромный шестикомнатный домик в роскошное имение в Девоне. Я боролся с подобными искушениями шестьдесят секунд ежеминутно и шестьдесят минут ежечасно...
И вот пятьдесят лет таких усилий я завершил за своим верстаком в гараже.
В местной таверне я выпил четыре рюмочки виски и стал думать над своими проблемами. После пятой порции меня охватила меланхолия. После шестой стал вести себя вызывающе. А после седьмой окончательно рассердился. Тут владелец таверны стал настолько неразумен, что заявил, будто мне хватит. Я ушел от него разобиженный, остановившись лишь на секунду, чтобы кинуть ему в окошко зажигательную бомбу. Взвилось прекрасное пламя. Я шел по улице, бросая такие «зажигалки» в салон красоты, Читальный зал Христианской общины, оптику, аптеку, магазин запчастей, и налоговую службу.
— Вы все поддельные! — вопил я при этом. — Лжецы, жулики, фальшивки!
Собралась толпа, потом возник полицейский, который принялся стрелять и, кроме меня, попал в трех невинных свидетелей. Это меня разозлило еще больше. Я обмазал этого парня смолой и обвалял в перьях, затем продолжил свое веселье, взорвав здание суда, банк, разные церкви, супермаркет и автомобильное агентство. Они горели синим пламенем.
Я РАДОВАЛСЯ, глядя, как рушатся в дыму эти ложные храмы. Затем немного поиграл с собственными религиозными установками, но тут же запутался в вопросах догмы, чудес, фондов, не облагаемой налогами недвижимости, женских монастырей и инквизиции, так что отбросил эту идею.
Уже вся Омаха приятно пылала. Я отправился в другие города, освобождая их от швали, которая не дает нам жить. Приостановился, чтобы поговорить с несколькими оставшимися в живых, надеясь услышать от них слова радости и облегчения от очищения нашей цивилизации, и хвалу открытой вновь свободе строить мир разума, добра и счастья. Но с тревогой я увидел, что они полны решимости охранять пороки жизни, включая казино, грабительское телевидение и постоянную нехватку денег, а не предаваться философствованиям.
К этому времени действие виски прошло, и я протрезвел. Протрезвел и понял, что снова слишком поторопился. Я быстренько восстановил порядок, вручив власть в руки выдающихся либералов. Но тогда принялись еще громче вопить реакционеры, создавая в народе волнения, так что пришлось создать персонал для охраны порядка, облачив их в форму для простоты идентификации.
Увы, умеренным политикам не удалось переубедить злоумышленников, что люди вполне серьезно не хотят плоды своих трудов отдавать в руки всяких там кровопийц. Тогда пришлось по необходимости прибегнуть к более строгим мерам. Тем не менее, упрямые недовольные использовали в своих интересах свободу волновать народ, произносить подстрекательные речи, печатать нелояльные книги и всяческими другими способами мешать борьбе своих сотоварищей за мир и счастье народное. Разумеется, пришлось принять временные меры, чтобы пресечь эти изменнические деяния. Обремененные такой нагрузкой лидеры сочли необходимым удалиться
Я обратился к Главному Лидеру, нежно прозванному Диктатором, и спросил, каковы его намерения теперь, когда экономика укреплена, предатели выкорчеваны с корнем и порядок восстановлен.
— Я думаю о том, чтобы распространить свои заботы на соседний континент, — доверительно сказал он.
— Они вас беспокоят? — спросил я.
— Можете быть уверены. Всякий раз, как я вижу широкие дороги, протянутые ими к нашим границам, я понимаю, что они могут легко добраться до нас... — И он заскрипел зубами.
— Шутки в сторону, — сказал я. — Теперь, когда у нас воцарились мир и...
— Толпа, знаете ли, никогда не угомониться, — сказал он. — Теперь они хотят телевизоры, автомобили и даже холодильники. Только потому, что у меня и моих людей есть небольшие удобства, которые помогают нам сносить невыносимые трудности правления, они хотят получить то же самое! Но что те бродяги знают о наших проблемах? Они когда-нибудь охраняли границы? Когда-нибудь они ломали себе голову над задачей: танки или тракторы? Приходилось им волноваться о поддержании международного престижа? Только не этим задницам. Они лишь волнуются о получении достаточного количества товаров, чтобы поддерживать жизнь достаточно долго, нарожать нищету в надежде, что будет кому-нибудь их похоронить — как будто это самое важное.
Я поразмышлял над его словами. И вздохнул.
— Не могу конкретно указать пальцем, — сказал я Диктатору, — но чего-то тут не достает. Это точно не та Утопия, которую я имел в виду.
Я уничтожил его, все его деяния, и стал печально созерцать пустоту.
Возможно, проблема как раз в том, что этот бульон варит одновременно слишком много поваров, раздумывал я. В следующий раз нужно лишь наметить тот путь, который мне по душе, и пустить все свободно катиться по нему.
ЭТО БЫЛА веселенькая мыслишка. И я сделал так. Я превратил дикую местность в лесопарки, осушил трясины, насадил повсюду цветы. Я поставил города далеко друг от друга, и каждый из них был драгоценной жемчужиной проекта, с удобным жильем, аккуратными деревьями дорожками и фонтанами, зеркальными прудами и театрами на открытом воздухе, которые так хорошо вписались в окружающую среду, словно являлись частью ее. Я создал чистые, хорошо освещенные школы и бассейны, почистил реки и пустил в них побольше рыбы, обеспечил богатое сырье и несколько загородных, скрытых, не загрязняющих окружающую среду фабрик, в которых работали простые, долговечные, удивительные машины, облегчающие людям труд и освобождая им время для той деятельности, которой могут заниматься лишь сами люди, такой, как научные исследования, искусство, массаж, проституцию и настольные игры. Затем я пустил население в подготовленные декорации и ждал довольных криков, которыми обычно приветствуют настоящее совершенство.
Но я быстро обнаружил странное безразличие изрядной части людей с самого начала. Тогда я спросил у красивой молодой пары, прогуливающейся по прекрасному парку возле безмятежного озера, в самом ли деле они неплохо проводят тут время?
— Наверное, неплохо, — ответил он.
— Мне не с чем сравнивать, — сказала она.
— Думаю, я лучше вздремну, — сказал он.
— Ты больше не любишь меня, — сказала она.
— Не надоедай мне, — сказал он.
— Я убью тебя, — сказала она.