Бомбардир
Шрифт:
– Как Сергей держался? – перебил я.
– Подергался сперва, потом притих… Смотрю – свернули с трассы на грунтовку, в сторону леса. Ну, думаю, дрова. Остановились. «Вылезайте!» – командуют. Выползли, куда денешься. «Так ты, сучонок, решил, что самый умный?!» Я в ответ лопочу, типа: «Вадим, ты чего?! Я ж всегда…» И тут мне в лоб, и неслабо. Лежу на земле, в глазах темно, а Серый вдруг голос подает: «А ты кто такой? Отдел кадров?» Храбрец, блин… Ну, и ему тоже обломилось… Я уже решил: все, поубивают. Подполз к Сереге, а тот, бритоголовый, ствол мне в бок тычет. Вадим спрашивает: «Так о чем базарим?» – «Да отдадим
Иванцов умолк, прикуривая.
– И как же вы выбрались?
– До утра искали дорогу к трассе. Холод собачий, дождь срывается, грязь, ноги босые, в ссадинах, воды попить ни капли… Ну, вышли все-таки… «Сами виноваты!» – сказал я потом Серому. А он: «Убил бы всех этих… Не задумываясь…»
Рыжий замолчал, и так плотно, что мне стало ясно – больше не скажет ни слова.
– Долго пришлось отрабатывать? – на всякий случай спросил я.
Иванцов дернулся. Взглянул так, будто увидел впервые, рывком поднялся на ноги.
– Хорош лясы точить. Твое время кончилось. Бабки давай!
Он буквально выдернул три сотенные купюры у меня из рук и двинул в сторону рынка…
Так я и не узнал, чем все закончилось.
Больше того: у меня до сих пор не было ответа на самый простой, казалось бы, вопрос – где именно началась футбольная карьера Сергея Гайдука. Я блуждал в его прошлом, пытаясь хоть что-то выяснить, но вместо фактов натыкался на какие-то мутные тинейджерские истории. Какая-нибудь желтая газетенка слепила бы из этого сенсацию, но у меня другой жанр: конфиденциальный отчет перед специалистами влиятельного футбольного клуба. А имеет ли для них значение то, что я сейчас услышал от рыжего Иванцова, или нет, – не моя забота.
По пути я заглянул в уже знакомое кафе «Как дома» – перекусить.
«Правильный пацан» с безостановочно бегающими глазами и заначенным косяком в кармане не шел у меня из головы. Сергей не нуждался в оправданиях – в нищей провинции редкий подросток устоит перед соблазном быстрого и легкого заработка. В поведении местных «авторитетов» тоже не было ничего нового. Точно так же они повсюду ломают и гнут под себя мальчишек, превращая в безответных «исполнителей». Но во всей этой истории вырисовывалось кое-что другое – характер. Упрямый, замкнутый, склонный к самостоятельным и не обязательно верным решениям. Ясно также, что в свои двенадцать-тринадцать Сережа Гайдук еще и не помышлял всерьез заняться футболом. Никто не взял его за руку, не отвел в секцию лет в семь, как это обычно бывает теперь. Но ведь что-то же подтолкнуло его к этому?
Вариантов у меня, в сущности, не оставалось. Поэтому в кафе, отправившись мыть руки, я подозрительно оглядел собственную физиономию в зеркале над раковиной, скептически поморщился и буркнул:
– По-моему, Алексей Петрович, пора тебе подстричься!..
Парикмахерскую «Твой стиль» искать незачем – даже сегодня я дважды проходил мимо. В мужском зале оказалось всего два кресла: в одном сидела молодая девушка, уткнувшись в смартфон, второе пустовало. В углу бубнил старый транзисторный телевизор.
Что ж, будем надеяться, что мне повезет. Еще в дверях я откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание. Девушка обернулась.
– Вы стричься? – спросила она. Голос оказался приятный, довольно низкий. Возраст как будто совпадал. Оставалось удостовериться.
Я улыбнулся.
– Само собой. Но мне посоветовали обратиться к Насте…
– Это я и есть.
– Замечательно! А я уж боялся, что к вам за неделю придется записываться.
– Ох, вы преувеличиваете. – Прикинув мой рост, Настя немного опустила кресло и достала из шкафчика пеструю парикмахерскую накидку. – Я бы, конечно, не отказалась от такого наплыва клиентов, – продолжала она, – но у нас почему-то стригутся где подешевле… Вы ведь не местный, правда?
– А вы внимательная.
– Это профессиональное. Пока стригу, успеваю запомнить все до мелочей…
Настя оказалась из тех, о ком говорят «широкая кость». При этом у нее была стройная талия, высокая грудь и пухлые, красиво очерченные губы. Зеленые, с кошачьим разрезом глаза едва заметно подведены, макияжа ровно столько, что он практически незаметен. Одета не буднично. Высокие каблуки, выстоять на которых целый день – подвиг, кофточка в обтяжку, узкие джинсы от хорошей фирмы и явный избыток золота. Кроме обручального, еще несколько колец, дутый браслет на правом запястье, массивная цепочка на шее с довольно аляповатым кулоном – Мария с младенцем. Длинноволосая блондинка – из тех, на которых уже лет с двенадцати останавливаются взгляды мужчин.
– Как стрижемся? – Настя окинула взглядом мою растрепанную гриву.
– Ну, поскольку мою внешность уже ничто не спасет, главное – не усугубить. На ваше усмотрение.
– Я много чего могу усмотреть, – усмехнулась она. – Что-нибудь в стиле «панк»?
– Пожалуй, не стоит. Я человек традиционный.
– Хорошо, – девушка взялась за ножницы.
Работала она очень быстро, точно и с каким-то щегольством. Мне нравилось наблюдать за ней, а от ее прикосновений у меня мурашки бежали по спине. Действительно – мастерица.
– Настя, да вы просто волшебница… Как бы переманить вас к нам в столицу?
– А, так вы из Киева?! – заинтересовалась она. – Была там только раз. Мне понравилось… А кто вам посоветовал обратиться ко мне?
– У нас с вами есть один общий знакомый… Наверно, забыли старого друга?
– Друга? Кто бы это мог быть? – она взглянула с любопытством.
– Школьных времен. Ваш одноклассник… когда-то даже защитил вас от несправедливых обвинений.
– Неужели Сережа Гайдук?! – воскликнула молодая женщина.
Я рассмеялся:
– Вспомнили! Именно он.
– Это серьезно? – удивленно протянула она. – Вы знакомы?
– Более-менее. Я работаю в футбольном журнале…
– Вот так новость! – она отступила на шаг, всплеснув руками. – А Сережка просто молодчина, добился своего!..
– Но вы же знаете, Настя, как трудно его разговорить!
– Это уж точно! – она снова взялась за ножницы.
– Я как раз собирался кое-что о нем написать… о детстве и юности. Но он только отмахивается. Езжай, мол, в Марганец, поговори с Настей…