Бомж
Шрифт:
— Эта пьянь и есть Громов? — надо мной кто-то продолжал противно визжать.
— Кро… Клюквин, это кто такая? — я сумел разглядеть знакомое испуганное лицо.
— Это к вам пришли…
— А по какому делу?
— Хозяйка пропавшего экскаватора…
— А-а-а. — мне удалось наконец сесть: — Зачем вы пришли? Ищем мы ваш экскаватор, ищем, скоро найдем…
— Я вижу, как вы ищите… — если в голосе моей собеседницы и был сарказм, то я его не уловил, слишком противный был у нее голос: — с утра глаза зальете и до обеда спите без задних ног! Не стыда, ни совести!
— Дамочка, я вообще то сутки отдежурил
— Вот именно! Закрыл невиновного человека в клетку, а сам тут дрыхнет. А у меня, между тем, работа стоит. А если мы не закончим укладку теплотрассы вовремя, то весь Анархистский жилмассив зимой замерзнет! А без Матвея Семеновича работа колом уже вторые сутки стоит, между прочим. Если вы сейчас не освободите моего сотрудника, я к мэру поеду, пусть он разбирается, как милиция срывает сроки начала отопительного сезона!
— Послушайте, мадам… Простите, не расслышал, как вас зовут?
— Я Плотникова Мириам Степановна, и вам скоро икаться будет от моей фамилии. — наконец я продрал глаза и разглядел собеседницу — гренадерского роста женщину, в черном костюме с юбкой сильно выше колен. Короткие крашенный рыжие волосы в мелкую кудряшку, ярко синие топазы в ушах и такие-же, под цвет камней, яростные, синие глаза.
— Мириам Степановна, вашего прораба я отпустить не могу. В отношении него дали показания, что ваш экскаватор он и украл с территории строительного объекта. Подогнал трал в воскресенье, загрузил технику и увез.
— Да ладно, все эти ваши сказочки я уже слышала неоднократно. Вам лишь бы деньги с коммерсантов тянуть. Мне знакомый юрист рассказал, что милиция человека сейчас задерживает, и деньги вымогает, типа, сядешь ты надолго, если родня твоя не подсуетится. Так вот, знайте! — перед моим носом помахали крепким пальцем, украшенным, как и все остальные, на руке хозяйки, золотым кольцом с белым фианитом: — От меня вы ни копейки не получите. Вам сколько не дай, все мало…
— Послушайте… — я потер ноющий тупой болью затылок: — Вы со мной разговариваете, как будто я вам кучу денег должен, что у меня возникает вопрос — когда я вам успел задолжать? А если я вам денег не должен, то, будьте любезны, покиньте кабинет, мне еще вашего «Семеныча» колоть…
— Вы что? Будете бить пожилого человека? — выпучила на меня свои глаза женщина: — Я сейчас же пойду в прокуратуру и все про вас расскажу пусть знают, что здесь работают не только взяточники, но еще и садисты!
— Да за долбала ты уже! — я не выдержал и со всей дури долбанул ладонью по столешнице: — Можешь валить, куда хочешь! Вот выбесит такая тварь с утра, а потом работай как хочешь! Налогов платит на три копейки, зато апломбу то сколько! 'Милиция живет на мои налоги, вы мне обязаны ноги мыть и воду пить!
Последнюю фразу я прокричал прямо в лицо опешившей дамочки, старательно передразнивая ее визгливый голос.
В кабинете повисла тишина. Кролик делал вид, что его нет, заслонившись от нас каким-то толстым журналом, типа амбарной книги, Снегирь успел под шумок выскочить из помещения. Женщина же плюхнулась на стул и смотрела на меня глазами бездомного котенка.
— Зачем вы так на меня кричите? — очень тихо прошептала она и из ее ярко-синих глаз выкатились две прозрачные
Честно говоря, я сам не понял, как эта женщина оказалась сидящей у меня на коленях на диване, а я гладил ее по рыженьким кудряшкам и тихо шептал в розовое ушка, что все будет хорошо, я найду ей, ее долбаный экскаватор и она успеет выполнить план и спасет папино наследие.
— Да где вы его найдете? — женщина подняла на меня красное, распухшее от слез лицо: — Вы за деньги сразу после кражи ничего не нашли, а теперь найдете?
— Да какие деньги?! — я чуть не вскочил, но меня придавила приятная тяжесть женской попы.
— Ну как же? Я на третий день после кражи в этом кабинете чернявенькому такому пятьсот тысяч дала.
— А? Я надеюсь, что речь о рублях идет? — я встретился взглядом с неудачно вынырнувшим из-за обложки амбарной книги Кроликом: — Товарищ Клюквин, вы что-то знаете о деньгах?
Кролик отчаянно замотал темно-русой головой и вновь спрятался за обложку журнала. Судя по всему, под понятие «чернявенький» в моем кабинете попадал только Наглый, которого я сегодня еще не видел. Ну ладно, с этим типом мы потом разберемся, а пока надо спасать рыженькую девушку, которой я обещал выполнение плана по подготовке города к зиме.
— Вы пока посидите, а я себя в порядок приведу, и мы с вами поедем за вашим экскаватором… — я пошатываясь спустился в подвал, по пояс, вымылся ледяной водой под, вечно «бегущим» краном и долго держал голову под сильным потоком холодной воды, после чего вернулся в кабинет и дал команду Кролику привести из камеры «закисшего» там прораба.
— Мариам Степановна, а вы что здесь делаете? — Семеныч остановился на пороге кабинета, увидев хозяйку фирмы.
— Да вот пришла тебя спасать. — я подтолкнул замершего мужика в спину: — Только я ей объяснил, что негодный ты товарищ, который нам не товарищ, а самый натуральный вор.
— Мариам Степановна, не верьте им! — выпалил прораб с такой горячностью, что даже Станиславский бы прослезился и закричал «Верю!». Но я не Станиславский и руководствуюсь принципом, всплывшего у меня в памяти худощавого мужика с тростью, который уверял, что все врут.
— У тебя, Матвей Семенович последний шанс рассказать правду!
— Не брал я технику, детьми своими клянусь! — напустил в голос толику истеричности прораб. Вот не понимаю я таких людей, что настолько легко клянутся, якобы, самым дорогим — неужели не верят в Бога?