Боно. Удивительная история спасенного кота, вдохновившего общество
Шрифт:
– Ух ты! Милые, правда? Ты, кажется, всегда хотела такую ярко-желтую?
Лидия сделала шаг назад, тактично игнорируя мой вопрос.
– Или вот эта, в красный горошек!
– А у тебя будет с чем ее носить?
И правда, мой обычный гардероб состоял из малосимпатичных туник и практичных туфель с самым маленьким каблуком. И все мои сумки были черными. Можно было подумать, что я состою в секте. Все это пора было менять.
– А как тебе эта роскошная голубая? – спросила я, протягивая руку, чтобы снять сумку с крючка и проверить
Продавец бросил на меня ледяной взгляд. Я опустила руку, подхватила Лидию под руку и потащила ее за угол.
– Что случилось? – спросила она.
– Он подумал, что я собираюсь украсть ее!
На лавке под скульптурой из нержавеющей стали сидел, скорчившись, бездомный. Он протягивал руку перед двумя офицерами в длинных темных плащах. Погруженные в разговор, они прошли мимо него вниз по улице, по направлению к штаб-квартире ООН. Это был тот самый жестокий, безучастный город, о котором меня предупреждали Грег и Оливия. Возможно, с моей стороны было глупо вообразить, что я могу провести месяц среди людей, холодных, как бетонные дома, в которых они живут и работают.
Я завязала шарф на шее и взяла Лидию за руку, переходя дорогу. Если бы мы были туристами, мы бы прошли мимо маленького уютного магазинчика, зажатого между прачечной самообслуживания и хозяйственным магазином. В окне сидел старый рыжий кот и щурился на нас. Зазвенел колокольчик, и мы вошли в пещеру Аладдина, полную кормов и игрушек для животных. Некоторые марки были нам незнакомы, но аромат мяса, смешанный с ароматом опилок, нельзя было ни с чем спутать. Мы шли вдоль прилавков, а рыжий кот, мягко ступая, следовал за нами и наблюдал с небрежным интересом.
В городе, состоящем из острых углов, увидеть что-то настолько мягкое и близкое к природе было непередаваемым удовольствием. Мне хотелось схватить его в руки и обнять.
– В прошлой жизни он, наверное, был тигром, – сказала Лидия.
– Ну, привет, мистер, – сказала я, обернувшись и присев. – Ты красавчик. Как тебя зовут?
У кота дрогнули усы, когда он пытался оценить, стоит ли на меня тратить время.
– Блюбел, – донесся сиплый голос. – Ее зовут Блюбел. Это девочка.
Женщина смотрела на меня сквозь огромные круглые фиолетовые очки. Ее рыжие волосы были уложены экстравагантными локонами. Носовое произношение выдавало в ней уроженку Квинса.
– Рыжие кошки редко встречаются, да? – спросила я. Блюбел сделала шаг вперед и уткнулась в мой палец своим влажным носом.
– Не редко, – ответила она. – Но и не очень часто. Я могу вам чем-то помочь?
Она говорила резким тоном, но в глазах за огромными очками таилась слезливая грусть. Я подумала, что она может быть из тех людей, чей жизненный опыт научил их предпочитать людей кошкам.
– Д-да, я думаю, можете, – ответила я. – Мы приехали из Австралии.
– Я так и подумала.
– И мы хотим взять из приюта кошку на то время, пока мы здесь.
Ее лицо расплылось в улыбке, открыв нашему взору два
– Как это прекрасно! А какую кошку?
Мне показалось очень милым, что две женщины с разных концов земного шара могут подружиться благодаря кошке, которую они никогда не видели.
– Мы еще не знаем, но, наверное, тихую старую кошку, как ваша Блюбел.
– Блюбел не старая, – запротестовала женщина. – Ей только четырнадцать.
Продавец рассчитывала, что Блюбел еще долго будет рядом с ней.
– Вы правы, – сказала я после уважительной паузы. – Блюбел еще практически подросток. У нас была кошка, которая прожила двадцать четыре года.
– Нарцисс прожил у меня тридцать три года, – сказала она.
Мне никогда не приходило в голову соревноваться в долгожительстве кошек.
– Правда? – удивилась я. – Это просто чудесно для кошки.
– Нарцисс – это кот, а не кошка.
– Ой, извините, я подумала…
– Тюльпан, сестра Нарцисса, была девочкой. И Роза, их мать. А Нарцисс и Магнолия – мальчики.
– Они все были рыжими? – спросила я, доставая серый пластиковый лоток, стоящий в стопке поверх других.
– В основном, полосатые, – ответила она, следуя за мной к отделу кошачьих кормов. – Они все прожили очень долго.
Неизбежная трагедия владельцев котов или собак состоит в понимании, что рано или поздно их не станет. И тогда человек-долгожитель остается жить, убитый горем. Мы можем пытаться защитить себя, стараясь не привязываться к ним слишком сильно, но это все равно невозможно. Для многих людей боль от утраты животного не меньше, чем от утраты человека – друга или члена семьи. Наверное, есть смысл заводить черепаху или попугая, у которых есть шанс пережить нас.
Выбор кошачьих кормов был просто ошеломляющим. Кроме того, я не знала, что предпочитает наше будущее животное.
– Мы пока возьмем это, – сказала я, поставив лоток на прилавок.
– Пожалуйста, – попросила женщина, поставив туда пакет наполнителя для туалета, – возьмите это в подарок.
– Правда?
Женщина, такая раздраженная еще несколько минут назад, стала мягче шелка.
– Вы делаете прекрасное дело для Нью-Йорка, – сказала она. – Это всего лишь маленькая благодарность для вас. Приходите ко мне, когда у вас уже будет кошка. Если меня не будет, попросите позвать Дорис. Я буду неподалеку.
С трудом подбирая слова от удивления, я поблагодарила Дорис и еще раз погладила Блюбел перед уходом.
Хозяйственный магазин предлагал потрясающий ассортимент кухонной утвари и предметов домашнего обихода. Мы прошли в дальнюю часть магазина, где возвышались горы тарелок и мисок.
– Вы что-то ищете?
К нам подошла девушка. Бледность ее кожи подчеркивали салатово-зеленые волосы.
– У вас есть мисочки для корма? – спросила Лидия.
– Для людей или для собак?
Нью-йоркский юмор был восхитительно плоским.