Бонус. Когда ты снимешь маску
Шрифт:
Но, надо отдать Клэр должное, маска хотя бы простая и тонкая, почти невесомая. Без вычурных разноцветных перьев или отделки вуалью, которых я опасалась.
— Твои глаза все равно ни от кого не скрыть, — прощебетала Клэр на прощанье. — Да и не надо.
От ее прикосновения покалывает ладонь. И мои мысли снова помимо воли переключаются на предстоящий бал. Но теперь это вовсе не миссис Джеймс и ее козни. Это они. Оба.
Майк уехал первым. Я слышала, как захлопнулась дверь в его комнату. В том, что он тоже будет там, было нечто успокаивающее и надежное. Я знаю, что он не оставит
Невольно думаю, что предпочла бы сейчас ехать туда вместе с ним. Жаль, что условия приглашения это напрочь исключали, разлучив нас уже на этом этапе.
И вторая мысль. От нее мгновенно становится тесно в узком лифе, и пропадают с лица лучезарные ямочки. К тронутым персиковыми румянами яблочкам щек приливает кровь.
Джейк.
После соревнования я гнала от себя все мысли о нем. Но если бодрствуя я еще могла это контролировать, горящие зеленые глаза настигали меня даже во сне.
И сейчас все эмоции, связанные с этим именем: холодное презрение, горячая ненависть, открытое негодование, даже отвращение к его самомнению и снисходительному высокомерию — захлестывают меня с головой. Каждая клеточка моего тела буквально пылает ими.
Чувствую, что нужен воздух, и возбужденно ищу рукой кнопку на покрытой лаком панели. С повязкой на глазах это удается не сразу, но в конце затемненное стекло отъезжает вниз. И я вбираю в грудь спасительную прохладу.
Вот так. "Лучше об этом не думать", — убеждаю себя, подставляя разгоряченное лицо порыву жадного морозного воздуха.
"Выбрать пару на один-единственный танец и поблагодарить поцелуем, когда пробьют часы ровно двенадцать", — всплывают в голове тисненые золотом буквы на приглашении.
"В конце концов, там будет Уилл", — думаю я, прикрывая окно. И только это имеет значение.
Часть 3. Меня окружают маски
Чувствую, как лимузин замедляет ход, и задерживаю дыхание. Сердце бьется, как ненормальное, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Снаружи железные ворота вдруг издают непривычно скрипучий звук. Он так тягостен, протяжен и неприветлив, что я вздрагиваю — будто мрачное предупреждение. Предзнаменование нависшей надо мной опасности.
Но остановка длится всего секунду. Машина вновь трогается в путь, и они остаются позади.
Адреналина в крови так много, что мне трудно дышать и стучит в висках. Проклинаю тесное платье и тянусь пальцами к повязке на лице.
Черт с их правилами. Я больше не могу оставаться в этой незримой темнице, в которую меня заточили. Мне нужно вздохнуть. Мне нужно видеть.
— Прошу вас, мэм, — внезапно останавливает меня его рука. — Еще не время.
Один легкий зажим на талии — и я оказываюсь на ногах. Поддерживая за руку, он уверенно ведет меня вперед. Мне не остается ничего другого, как полностью довериться ему.
Всего несколько шагов по специально покрытой для гостей дорожке — и мы уже в теплом помещении. Где-то в отдалении я слышу слабые звуки музыки. Эхо наших шагов по мраморному полу отдается под высоким сводом холла.
— Позвольте, — накидка слетает с моих плеч прежде, чем я успеваю опомниться. — Ммм, весьма соблазнительно, — добавляет он. Без малейшего намека на стеснение или приличия.
— Долго еще? — спрашиваю я, потому что ощущаю себя его марионеткой.
— Нет, мы почти пришли. Сюда, мэм, — он слегка сжимает мой локоть и подталкивает вперед.
Не вижу, но чувствую, что мы входим в маленькую, тесную комнатку. Подошвы туфелек погружаются во что-то мягкое. "Ковер", — думаю я. Здесь царит прохладный, интимный полумрак.
Музыка звучит громче. Понимаю, что бал уже совсем рядом. От этого шевелятся те волоски на теле, которые еще остались.
Узелок на затылке ослабевает. Оборачиваюсь — но моего немногословного проводника простывает след. Повязка алой лентой скользит по подолу платья и опускается к моим ногам на длинный, пушистый ворс.
— Эй, — дергаю ручку, но дверь за ним заперта. Ключ всего секундой раньше с тихим щелчком повернулся в замке.
Оглядываюсь. Мебели здесь нет, только обои с мрачноватой тесьмой. Пространство тесное, овальное, без острых углов. От этого возникает оптическая иллюзия бесконечности. Перед глазами все плывет, и на меня снова набрасывается паника.
— Выпустите меня.
Стучу кулаком по двери, но в ответ — тишина. Чем больше проходит секунд, тем более давящей она кажется. Внутри медленно закрадывается понимание, что этому замку не суждено еще раз открыться.
Стараюсь не поддаваться отчаянию и отступаю назад. Где-то должен быть выход.
Чарующие, искушающие самые сладостные инстинкты, музыкальные аккорды льются откуда-то спереди. Тело реагирует на них волнующим, живительным трепетом, но мне не до него. Вдруг замечаю узкий, решетчатый глазок в стене и с жадностью измученного жаждой путника приникаю к нему.
Там почти так же темно, как и здесь. Но у меня отбивает дыхание, когда я вижу их.
Маски.
Множество фантастических личин. И самые разные. Золотистые, серебристые, лиловые, с блестками, стразами, шляпами, обручами, перьями, бархатом, дымкой пурпурного кружева… В свете приглушенной, мерцающей в огромном зале иллюминации они мелькают, отдаляются и приближаются. Безмолвно парят повсюду, словно двигаются в своем не похожем ни на что ритме. Их феерическое мельтешение так головокружительно и ужасающе прекрасно, что глазам в какой-то момент становится больно. В грудной клетке сердцебиение достигает пика. Они выглядят ненастоящими. Их великолепие отпугивает меня.
Я отступаю на шаг и пытаюсь восстановить дыхание. Собственная маска, которую я все еще сжимаю в кулаке, вдруг кажется мне слишком простой, слишком открытой. Будто прикрыть лицо соломинкой. Я злюсь на Клэр. Я не узнаю ни одного из них, но самой мне ни за что не спрятаться. Я буду полностью обнажена в их холодных, черных глазницах. Страх так велик, что я продолжаю пятиться, пока не натыкаюсь спиной на дверь. Голые лопатки ощущают лаковое покрытие, но я не в силах отвести взгляд от глазка. Лучше уж провести эту ночь здесь, чем ступить туда.