Бонусы и Эпилоги Монти Джей
Шрифт:
Но сейчас, когда я нахожусь здесь с чашкой свежего кофе, а мой муж без рубашки кружит нашу годовалую дочь, а она хохочет во весь голос.
Я кое-что поняла.
Свет никогда не был чем-то особенным. Это всегда был человек, всегда Сайлас.
Он ждал меня на краю горизонта.
– Я очень счастлива, Сайлас.
«ПРАВДА,
Эпилог
Это самый последний из эпилогов, несмотря на то, что история пары развивается во второй книге серии.
Бог огня
Рук
Плохой парень не должен побеждать.
Так не бывает в реальной жизни. Герои всегда выходят вперед, потому что так и должно быть. Общество не одобряет серую мораль, оно предпочитает рисовать четкую картину того, кто прав, а кто виноват.
Так проще, потому что, когда вы отходите от черно-белого, вам становится сложнее разобраться в мире. Когда вы размываете границы этических мотивов, как люди узнают, что действительно неправильно? Что является правильным?
Я никогда не буду рассказывать свою историю с точки зрения героя. Осознание того, что я сделал, насколько жестоким я был и какое горькое наказание обрушил на других, заставляет меня лучше понимать, кто я есть. Я давно смирился с тем, что являюсь антагонистом в своей истории.
Антигерой не получает счастливой жизни.
Дьявол не получает спасения.
Я знаю, что все это правда.
Но сегодня, сегодня – исключение из правил.
Сегодня злодей получает девушку.
– Рук, – ее тихий стон заставляет мое нутро сжиматься. Этот звук словно мед на моей коже. Липкий. Горячий. Сладкий. Ее.
Я стою на коленях у своего любимого алтаря. В поисках освобождения, которое приходит, когда она кончает. Девушка, которая научила меня причинять боль всеми лучшими способами. Та, которая научила меня прощать.
Мир. Моего отца. Самого себя.
– Видеть меня до свадьбы – плохая примета, – задыхается она, ее язык пытается отказать мне, но я чувствую, как ее бедра дергаются к моему лицу, зная, что она хочет меня так же сильно, как я нуждаюсь в ней.
– В том положении, в котором я оказался, нет ничего плохого, ЛТ, – я улыбаюсь, прижимаясь губами к влажному центру ее трусиков, позволяя своим губам задержаться там на несколько мгновений, просто чтобы напомнить себе, как мне чертовски повезло.
Я мог бы боготворить ее вечно. Вот так. Если бы она попросила меня об этом, я бы никогда не оторвался от ее бедер.
Еще один жалобный стон срывается с моих любимых губ, и я поднимаю глаза, скользя ими по ее телу, пока не останавливаюсь на ее лице.
Ее волосы собраны в пучок, косички заплетены и аккуратно завязаны сзади. Свадебный макияж, который она нанесла, именно такой, какой мне нравится.
Мой член шевелится за брюками, умоляя, чтобы его окунули в тот темно-малиновый цвет, который окрашивает ее пухлые губы.
Она была полностью готова к нашему важному дню, за исключением платья. Сэйдж убила бы меня, если бы я ворвался в ее гардеробную и увидел платье, на поиски которого ушло три месяца. Я поймал ее как раз перед тем, как пришло время надеть его.
Пока она сидит на круглом деревянном столе, на который я ее усадил, я не могу не восхищаться тем, насколько она сексуальна. Богиня. Сила. Феникс.
Ее шелковый белый халат сполз с одного плеча и болтается на руке. Обнажив нежную кожу, пояс на талии ослаб настолько, что я могу видеть ее упругие сиськи. Все это в сочетании с румянцем от желания, покрывающим ее щеки, выводит меня из себя.
У меня не хватает терпения, чтобы делать то, что я хочу, не торопясь. Я хочу посвятить время каждому из этих дразнящих розовых сосков, которые искушают меня. Мои губы хотят найти новые места на ее шее, хотя их больше нет.
– У нас нет времени на то, чтобы ты дразнился, – шепчет она, глядя на меня сверху вниз и прикусывает нижнюю губу.
Я обхватываю губами тонкую ткань, мешающую мне есть.
– Попроси меня по-хорошему, Сэйдж, и я заставлю тебя кончить. Будь для меня хорошей шлюшкой и раздвинь ноги, пока все нас ждут.
Я касаюсь губами края кружева, ее бедра дрожат от моих движений. Она держится за последнюю ниточку решимости, пока я не чувствую, что она сдается. Ее руки зарываются в мои волосы, а бедра раздвигаются для меня шире.
– Пожалуйста, Рук. Мне нужно, чтобы ты заставил меня кончить.
Вот и она.
Моя прекрасная, нуждающаяся жена умоляет меня.
Не проходит и секунды, чтобы я не думал о ней вот так. Думаю о ее улыбке и смехе. Думаю о ней в нашем доме, в моей жизни. Я бы не задумываясь отказался от своей карьеры патентного поверенного5, если бы мне платили за то, чтобы я проводил с ней каждую минуту своей жизни.
Хотя видеть, как она умоляет, – самый пьянящий афродизиак в мире, я решаю, раз уж сегодня день нашей свадьбы, сжалиться над ней.
Запах ее возбуждения ударяет мне в нос, когда я стягиваю кружево с ее бедер. Я лишь на секунду отрываюсь от ее жаждущего клитора, прежде чем зарыться лицом в ее сердцевину.
Ее бедра дрожат, когда я провожу рукой вниз, и мое теплое дыхание касается ее разгоряченной щелочки. Мой язык обводит ее чувствительный клитор, задевая те места, которые, как я знаю, ей нравятся больше всего. Она быстро возбуждается, и иногда это бывает слишком сильно, настолько, что она не может сосредоточиться на том, чтобы кончить. Ты должен знать, где и как ей это нравится.
И никто не знает этого лучше меня.
Я погружен только в нее. В ее запах, вкус, во все это. И я бы с радостью утонул. Прямо здесь. Прямо сейчас.