«Бор-Бос» поднимает паруса

Наволочкин Николай Дмитриевич

Оказалось, что Ида Сергеевна, не найдя Вани, поручила включить зарядку Пете, а он поставил не ту катушку с пленкой. Семен Петрович заменил пленку и опять побежал на линейку. Еще по дороге он услышал свой простуженный голос и увидел ребят, вразнобой делавших упражнения.

Так неудачно начался этот лагерный день.

Вани Иванова сразу как-то не хватились. И только после завтрака, когда Рая нашла под своей подушкой записку, в которой фиолетовым по белому Ваня сообщал, что он ушел, лагерь всполошился. Ида Сергеевна и начальник лагеря несколько раз перечитали

этот документ, но в нем говорилось только следующее: «Раиса! Я ухожу из лагеря навсегда. Прощай. И. И.» Включили еще раз пленку с Ваниным голосом и догадались, что, наверное, Иванов забыл выключить магнитофон, когда сочинял это послание.

Ваня мог уйти из лагеря только в колхоз «Рыбак» — других дорог из лагеря в населенный мир не было. Физкультурник Семен Петрович сел на велосипед, попробовал звонок — звонок работал, и Семен Петрович запылил вдоль Утиной протоки.

Обследование Ваниной кровати ничего не дало. Она была заправлена. Правда, как всегда, не очень аккуратно, но заправлена. Тогда начальник лагеря и Ида Сергеевна стали осторожно допрашивать Ваниных друзей и Раю.

— Заблудится, — в один голос сказали ребята.

— Кто заблудится? Почему заблудится? — испугалась Ида Сергеевна.

— Ваня заблудится. Он неприспособленный, — ответили ребята.

— А может, он где-нибудь приемник разбирает? — высказался Азбукин. — Сидит под кустом и разбирает.

Больше от ребят ничего узнать не удалось.

Обычно бойкая Рая Тузикова бледнела и краснела, но так и не смогла объяснить, почему именно ей оставил Ваня записку.

На всякий случай обыскали все ближние кусты: может быть, и правда Ваня где-нибудь сидит и ладит приемник. Принимал участие в этих поисках и Терешка, хотя он единственный из всего лагеря видел, как уходил Ваня.

Когда все кусты как следует обшарили, вернулся Семен Петрович. Он выбил одну спицу из велосипедного колеса, а Вани не нашел.

Ох, сколько забот навалилось на лагерь! Искать беглеца надо? Надо. Давно пора начинать задуманную игру, ведь Костя и Павлик унесли вымпел и будут на берегу Морошки ждать ребят. Срочно требовалось чем-то занять малышей. Они, пользуясь суматохой, без присмотра старших разбрелись по кустам. А горнист Никита, кроме того, должен был найти казенное имущество — горн.

На чрезвычайном совещании вожатые решили:

Первому отряду начинать игру.

Второму и третьему — организовать новые поиски Вани Иванова.

Шестому отряду читать сказку «Конек-Горбунок» — она длинная и надолго займет малышей.

Горнисту Никите, учитывая особую ситуацию, выдать новый горн, а поступок его обсудить позднее.

Остальным отрядам заниматься по расписанию.

И вот, поджав ногу с порезанной пяткой, Никита протрубил сбор.

Ида Сергеевна, не успев позавтракать и как следует прийти в себя после всех волнений, вскрыла перед строем пакет и дрожащим голосом прочитала:

«Приказ № 1.

Ровно в 10 часов утра первому отряду выступить в поход на поиски красного вымпела.

Двигаться нужно по течению протоки Утиной до

метки (ленточка на дереве). Под меткой найти конверт № 1. Дальше следовать так, как сказано в приказе № 2».

Через 20 минут следопыты были готовы выступить в поход. Получили у тети Насти бутерброды, надели рюкзаки, выслали разведку и простились с Никитой. Но тут неожиданно взбунтовался шестой отряд.

Этот отряд единогласно, воздержалась только маленькая Луша, решил тоже стать следопытами и разыскивать вымпел. «А сказку про Конька-Горбунка можно прочитать завтра», — заявили малыши. В бунте шестого отряда косвенно оказалась виновата его вожатая Аня. Она усадила своих питомцев слушать сказку рядом с линейкой, где Ида Сергеевна зачитывала приказ.

Уговорить шестой отряд мог не каждый. Он славился на весь лагерь своей сплоченностью и настойчивостью. Частенько, когда в стороне от лагеря догорал веселый жаркий костер, Аня, построив своих малышей, спрашивала:

— Ну, как, ребята, пойдем, — по дороге или по тропке?

И шестой отряд в один голос отвечал:

— По тропке!

А что это означало? А вот что: по дороге идти совсем неинтересно, она ровная, да еще посыпана песочком, а по сторонам горят лампочки.

Зато по тропке! О! По тропке надо спуститься в овраг, да перебраться по камням через ручей, да мимо темных кустов… Страшно, правда? Но шестой отряд, все как один, кроме трусихи Луши, рос очень смелым и ходил только по тропке.

А однажды ночью между лагерем и колхозом «Рыбак» остановились на привал солдаты. Утром в пять часов солдат-горнист протрубил «подъем». Шестой отряд решил, что это горнит Никита, и поднялся. Поднялся и выстроился на линейке. Стоит отряд, а в лагере все спят. И вожатая Аня спит, и врач, и повар тетя Настя. Даже Терешку еще не спускали с цепи.

Если бы через полчаса Павлик Киле не побежал проверять закидушки, которые он с вечера наживил лягушатами, так бы и стоял шестой отряд до подъема всего лагеря.

Хорошо, что Павлик догадался, скомандовал малышам: «Кругом!» — и увел шестой отряд досыпать.

Попробуй уговори такой дружный и отчаянный отряд. Неожиданно помог врач, студент Май. Отчество у него, как и у физкультурника, было Петрович. Поэтому девушки вожатые называли их обоих «Петровичи». Май Петрович предложил повести шестой отряд на внеочередной медицинский осмотр. Малыши любили, когда их выстукивал и выслушивал врач, и все, даже Луша, согласились. А молодой врач Май Петрович любил возиться с малышами, так что интересы и врача и детей совпали.

Аня построила своих питомцев и гуськом повела в медпункт. А повеселевшая Ида Сергеевна подала наконец команду:

— Шагом марш! — и для убедительности добавила: — Пошли, ребята.

Хорошо в ясный солнечный день, пока еще не навалилась жара, шагать по лесной тропинке. С треском разлетаются в стороны кузнечики и стрекозы. Загадочно, в два коленца, высвистывает свое «спасибо» золотая птица иволга. Правда, жалко, что она из отряда воробьиных, вот была бы из попугаевых — это интересней.