Борьба за испанское наследство

Махов Сергей Петрович

1 августа 1704 года союзный флот в составе 45 английских и 10 голландских линейных кораблей подошел к фортам Гибралтара. С кораблей были спущены шлюпки, и под барабанный бой губернатору дону Салинесу было передано две бумаги: письмо короля Португалии, где эрцгерцог Карл признавался новым испанским королем Карлом III, и воззвание принца Гессен-Дармштадского, уверявшее, что союзники пришли сюда с добрыми намерениями и сразу же после присяги на верность Карлу III они удалятся, не причинив никому вреда. Салинес был раздражен — гарнизон крепости был мал, пушки могли стрелять только в сторону моря, но запас ядер был крошечным, моральное состояние жителей оставляло желать лучшего. Видя, что десант союзников в количестве 1800 человек высадился на перешейке, недалеко от бастиона дель Кастильо, губернатор решил распределить свои силы следующим образом:

150 человек (половина из них — ополченцы) под командованием Диего де Авила Пачеко оставить в форте Пуэрта дель Терра, прикрывавшем вход в город из бастиона дель Кастильо;

120 ополченцев Хосе де Медины разместились на форте Муэлле Вьехо (Muelle Viejo) у южного мола;

50 ополченцев под командованием Франсиско Тобиаса де Фуэнтеса охраняли форт Муэлле Нуэво (Muelle Nuevo), расположенный рядом с северным молом;

70 солдат и 6 артиллеристов (именно такое количество пушек испанцы сумели перетащить с западных фортов, дабы прикрыть вход в город с суши) заняли позиции в бастионе дель Кастильо.

Большие проблемы были с ядрами. Впрочем, Салинес не собирался затевать контрбатарейную борьбу с флотом союзников, а против пехоты, идущей на штурм с перешейка, с лихвой хватило бы свинца и железного лома, забитого в дула пушек. Картечь выкосила бы их ряды гораздо быстрее, чем тяжелые чугунные ядра. Губернатор хотел дать бой, и по всем прикидкам выходило, что даже если союзники смогут захватить Гибралтар, цену они за это заплатят большую. Единственное, о чем Салинес горько сожалел, так это о том, что не смог в свое время добиться установки штатного количества орудий в цитадели и доставки необходимого количества ядер. Ведь в этом случае англо-голландский флот понес бы большие потери еще на рейде Гибралтара.

2 августа дул задул сильный зюйд-вест, и эскадра Рука не могла подойти к городу, хотя с кораблей произвели несколько выстрелов, дабы показать, что там ждут ответа на свое предложение. Вечером ветер сменился, и соединение из 22 кораблей и 3 бомбардирских судов под командованием вице-адмирала Бинга и голландца Ван дер Дуссена заняло позиции у старого (Муэлле Вьехо) и нового (Муэлле Нуэво) мола. Это была последняя попытка договориться. Не дождавшись ответа, Рук приказал произвести несколько залпов по цитадели, на что немедленно ответили испанские артиллеристы.

В воскресенье, 3 августа, в пять утра корабли Бинга начали бомбардировку Гибралтара, которая продолжалась шесть часов. По городу было выпущено более 1400 ядер. Хотя укреплениям и был нанесен некоторый вред, система обороны совершенно не пострадала. Большей частью ядра попали в жилые дома, были убиты около 50 ополченцев и полторы сотни горожан, вследствие чего из цитадели начался массовый исход женщин, стариков и детей. Они решили искать убежища в монастырях рядом с городом — Нуэстра Сеньора де Европа, Сан-Хуан и Ремедьос. У подножия северного мола Рук высадил отряд морских пехотинцев в количестве 1800 человек под командованием кэптена Уитакера. Поскольку башню Муэлле Нуэво охраняли всего лишь 50 ополченцев, испанцы решили отступить, предварительно взорвав мину. Обрушившиеся на нападающих обломки форта и скальной породы нанесли морпехам тяжелые потери — 42 человека были убиты, а 60 — ранены. Тем не менее Уитакер взял бастион и находившийся рядом монастырь Нуэстра Сеньора де Европа. Разозленные потерями моряки накинулись на женщин, прятавшихся в ските, и некоторые из них были изнасилованы, часть же других подверглись побоям [23] . Гибралтар не сдавался, принц Гессен-Дармштадтский все еще топтался у подножия бастиона дель Кастильо, взятие форта Муэлле Нуэво не было фатальным, ведь оставалась еще главная цитадель. Однако в полдень было получено новое послание союзников, где они требовали безоговорочной капитуляции, угрожая в случае неповиновения полностью уничтожить жителей Гибралтара и начать с тех, кто попал к ним в руки в монастыре Нуэстра Сеньора де Европа. Поскольку у обороняющихся там находились матери, жены, сестры и дочери, гарнизон потребовал согласиться на условия союзников, и Салинес подписал почетную капитуляцию. Испанцы с развернутыми знаменами и под барабанный бой вышли из Гибралтара, злополучные женщины из монастыря также были отпущены, они удалились вместе с войсками. Авантюра Рука и принца Гессен-Дармштадтского оправдалась — флот смог захватить важную базу, которая имела огромное стратегическое значение. Но в том, что это была именно авантюра, не сомневался никто, даже автор идеи адмирал Лик — если бы не монастырь с женщинами, если бы не малый гарнизон и штатный комплект пушек, великолепная победа обернулась бы сокрушительным поражением. Тем не менее 4 августа 1704 года вошло в мировую историю — Англия прорубила окно в Средиземное море, Гибралтар был взят. Нападающие и защитники понесли примерно одинаковые потери — по 60 убитых и 200 раненых с каждой стороны.

23

Это испанские данные. Англичане отрицают изнасилования, поскольку во время штурма за такие действия виновные могли быть расстреляны на месте. Тем не менее англичане действительно использовали женщин и монахов как заложников. Кроме того, в ските находилось множество знатных дам.

Есть легенда, что после капитуляции Джордж Рук приказал снять с цитадели испанский флаг и водрузить «Юнион Джек», но это всего лишь байка. На самом деле принц Гессен-Дармштадтский принял у оставшихся жителей присягу на верность Карлу III, союзники сообщили горожанам, что после объединения всей Испании под властью нового сюзерена они уйдут из Гибралтара. Тем не менее большая часть испанцев покинули город — дело тут было не в верности Филиппу Анжуйскому, а в банальных грабежах и насилии, которые творили англичане и голландцы. Достаточно сказать, что монастыри Сан-Хуан и Ремедьос победители использовали как казармы, а если вспомнить о том, что испанцы были католиками, а англичане и голландцы — протестантами, то причины конфликта станут очевидны.

Союзники сгрузили с кораблей 12 орудий (все они были установлены на бастионе дель Кастильо и форте Пуэрта дель Терра) [24] , оставили гарнизон из 1900 англичан и 400 голландцев, а также необходимое количество запасов и ядер.

В связи с этим хотелось бы остановиться еще на одной байке, присущей уже испанским источникам. В них раз за разом упоминается, что Рук сразу же после взятия Гибралтара снял все испанские орудия с фортов и продал их в Лиссабоне. Не говоря о бессмысленности подобной операции, давайте просто задумаемся о ее трудоемкости: при подобном развитии событий английский адмирал должен был сначала сгрузить 100 орудий со своих кораблей на берег (если вспомнить, что батареи Гибралтара, в основном, смотрели в море, то пушки там должны быть довольно больших калибров, и англичанам, если они хотели ставить на место испанских равноценные орудия, пришлось бы вытаскивать пушки с нижних деков), затащить их на форты, а испанские орудия снять и погрузить на корабли, при этом серьезно уменьшив боевую ценность своей эскадры. Конечно же, в такую версию поверить сложно.

24

Согласно Бингу, Рук не сгружал орудий в Гибралтаре, но этому утверждению противоречат голландские источники. Вполне возможно, это были полевые пушки, предназначенные для отряда Гессен-Дармштадтского.

Сразу же начались работы по восстановлению укреплений Гибралтара. Союзники понимали, что времени у них осталось немного — испанцы и французы скоро попытаются отбить Гибралтар. Значение этой морской крепости сразу же оценили и Рук и Лик — с ее помощью Британия имела возможность контролировать средиземноморскую торговлю, а также получала прекрасную стоянку для своих эскадр. Следует осознать, что не обладание Гибралтаром само по себе было важно для Ройал Неви; любая другая нация, содержащая малый по размерам флот, не смогла бы извлечь выгоды из географического положения Скалы. Для островитян главным было то, что Гибралтар являлся прежде всего морским портом, где можно было держать свои эскадры, а уж потом — крепостью, неприступной с суши. Сильный флот Великобритании, базировавшийся на Скалу, одним своим присутствием решал несколько проблем: во-первых, он лишал свободы межтеатрового маневра французские и испанские морские силы, дробя их на атлантические и средиземноморские. Во-вторых, корабли из Гибралтара могли обеспечить безопасность английскому судоходству в Леванте. В-третьих, возникал постоянный источник угрозы для берберских пиратов, облюбовавших берега Западной и Северной Африки. То, что Гибралтар был неприступен, было лишь дополнительным бонусом, но никак не обязательным условием — географический фактор превалировал надо всем остальным.

Французы и испанцы, в свою очередь, хотели обладать Скалой для того, чтобы никакое соединение британского флота не могло получить там стоянку или дружественную гавань, а возможность иметь там испанскую или французскую эскадру рассматривалась как дополнительный плюс, но не основной. Кроме того, Филипп Анжуйский опасался, что захват Гибралтара вызовет мятеж в Андалузии и союзники получат прекрасную территорию для усиления своих позиций в Испании. А раз так, Гибралтар должен быть отбит! Получалось, что этот город — ключ ко всей войне на Пиренейском полуострове.

Глава 4

Сражение у Малаги

Филипп Анжуйский, узнав о потере Гибралтара, сразу же начал принимать меры. К городу был послан сводный отряд из 8000 испанцев, позже к ним должны были прийти на помощь 3000 французов генерала Каваннье. Из Тулона к Гибралтару вышел весь флот Леванта под командованием вице-адмирала Виктора Мари д'Эстрэ, в составе 50 линейных кораблей и 10 галер. На траверзе Барселоны к эскадре присоединились 6 испанских и 5 французских галер графа Тулузского с 2000 пехоты.