Борьба за свободу
Шрифт:
Голос раздается с конца кровати, разрывая пузырь секса, который мы создали под влиянием любви. Я вжимаюсь в тело Джоны, надеясь скрыться от того, кто застал меня целующейся с моим раненым парнем.
Женихом.
— Так, так, так. Похоже, кому-то стало лучше, — говорит Блейк у изножья кровати, указывая на груду тонких больничных одеял у промежности Джоны.
Я быстро произношу молитву благодарности, что это Блейк, а не Катерина.
— Привет, Блейк.
— Что случилось? — Джона ведет себя безучастно,
— Только что вернулся из полицейского участка. Операция Доминика находится под пристальным расследованием. Подумал, что вам двоим будет интересно узнать, что Винс и Кэнди в обозримом будущем будут смотреть на тюремную камеру изнутри.
Мы с Джоной делаем коллективный вдох.
Блейк гримасничает.
— Винни будет самым популярным парнем в своей камере. Они не смогли спасти его член, поэтому дали ему киску. Парням в тюрьме это должно понравиться.
— Блейк! — я пытаюсь казаться оскорбленной, но мой истерический смех разрушает все шансы на то, что меня воспримут всерьез. Кроме того, это самое малое, что он заслуживает за то, что сделал с Евой, мной и, вероятно, многими другими женщинами, которым не посчастливилось уйти.
— Я вижу у тебя на пальчике приличный кусочек льда, малышка.
Я поднимаю руку и снова любуюсь кольцом.
— Да, — Джона целует меня в макушку в ответ на мой вздох.
— Хорошо. Я оставлю вас, голубки, наедине, — он поднимает руку. — Предупреждаю, доктор уже идет сюда, чтобы проверить твое плечо. Возможно, вы захотите держать мистера Моби на замке, — он смотрит на кровать, потом на нас. — Похоже, уже слишком поздно, так что…хотя бы под прикрытием.
— Чувак, не мог бы ты не смотреть на мой член?
Он сверкнул своей наглой улыбкой. И даже в объятиях мужчины моей мечты его улыбка заставляет меня хихикать, как девочку-подростка. Он подмигивает, затем поворачивается на пятках и уходит через задрапированные перегородки.
— Встречусь с вами двумя позже. У меня есть горячая медсестричка, которая ждет, чтобы устроить моему члену оральный экзамен.
Я сильно смеюсь, пытаясь удержать свое тело от содрогания.
— Он такой забавный.
— Ага, только ты так думаешь, — бесстрастный тон Джоны заставляет меня ухмыляться.
— О-о-о, ты ревнуешь? — я касаюсь кончика его носа кончиком пальца.
— Хм. Нет.
Я в притворной обиде выпячиваю нижнюю губу.
— О. Это очень плохо. Я собиралась доказать свои чувства к тебе… физически, — я целую чувствительную кожу под его ухом.
— Правда? — я слышу улыбку в его голосе.
— Мхм. Мне нравится, когда ты ревнуешь.
— Тогда привыкай к этому, детка, — он стонет, когда я зажимаю мочку его уха между зубами. — Ты же знаешь, что теперь ты моя? Чтобы обладать и удерживать, пока смерть не разлучит нас.
— Знаю.
Эпилог
Два
Джона
— Сорок два миллиона долларов? — Оуэн хлопнул ладонью по стойке, его челюсть отвисла, глаза расширились.
Я откупориваю бутылку и ставлю перед ним свежее пиво.
— По прогнозам. Потребуется некоторое время, чтобы ликвидировать все имущество Доминика, — мы знали, что у Доминика много грязных денег, но узнать о его многочисленных роскошных многоэтажных кондоминиумах и коммерческой недвижимости было неожиданностью.
Рекс наклонился, его проколотая бровь высоко поднялась.
— Нихрена себе! Что вы, ребята, собираетесь делать со всеми этими деньгами?
— Вы должны купить один из этих частных островов. Как Опра, — Калеб подзывает кого-то из обслуживающего персонала и отправляет в рот креветку, обернутую беконом.
— Сорок два миллиона долларов, — повторяет себе под нос Оуэн, звуча потрясенно. — К черту остров. Подари немного денег своим парням, чувак.
— Доминик Морретти умер, а вы, ребята, получили все его деньги? Бл*дь. — Рекс покачал головой. — Хотел бы я, чтобы мой отец был мертвым куском сутенерского дерьма, — он отхлебывает остатки пива.
— Рэйвен была его ближайшей родственницей. Это ее деньги. У нее на них свои планы.
Калеб встает со своего барного стула.
— С ее и твоими деньгами, вы могли бы скупить половину Вегаса.
— Не-а. Мой выигрыш за титульный бой по сравнению с этим выглядит как жалкие гроши.
Я сжимаюсь от удушающей тесноты моего пиджака. Не могу дождаться, когда сниму этот смокинг. А вот Рэйвен отлично справляется с формальной одеждой. Моя кровь нагревается и заставляет меня искать ее.
Она на танцполе, который организаторы вечеринки поставили на моем заднем дворе. Блейк кружит ее, белое свадебное платье развевается у ее ног. Топ без бретелек соблазнительно приподнимает ее грудь. Я рассеянно дергаю за воротник своего смокинга. Он свободен, напоминая мне о том, что я снял галстук и расстегнул верхнюю пуговицу, когда восторгался своей женой в лимузине по дороге домой.
Не могу дождаться, когда смогу снять с нее это платье.
— И что она собирается делать со всеми этими деньгами? — Оуэн отрывает меня от моих фантазий.
Я делаю глоток пива.
— Она купила своей маме дом. И основала «Убежище Рэйвен».
— Да, я знаю это, но что насчет остальных тридцати с чем-то миллионов?
— Она планирует направлять их в фонд по мере поступления.
Я ищу Милену в толпе. С той ночи в хижине она стала такой мамой, о которой всегда мечтала Рэйвен: внимательной, любящей, заботливой. На днях я вошел и увидел их, развалившихся на диване и смотрящих «Крутой тюнинг». Их глаза были прикованы к экрану, пока Милена крутила прядь волос своей дочери.